Истории из жизни реальных людей
Застряла так, что никаким ветром ее нельзя было оттуда вызволить. Сосна качалась, душераздирающе скрипела, но веток не расцепляла. У основания огромного дерева крутилась, подпрыгивала и бешено лаяла на луну мелкая лохматая собачка. Родион сидел на кухне, пил чай со сдобными сухарями и смотрел на сосну, луну и собаку в окно. Ни с того, ни с сего к его дому подъехала древняя, еще с педальным приводом, белая копейка из которой вылезла сухая маленькая старушка с тяжелым пучком серебряных волос и принялась энергично стучать в ворота. Старуха была директором Новозайцевского краеведческого музея. Родион ждал ее на две недели позже такой был уговор, да и раньше приезжать не было никакого смысла.
Чертыхаясь, Родион вытащил ноги из домашних, обрезанных по щиколотку, валенок, обулся в уличные галоши и поплелся открывать незваной гостье.
— Да не готово у меня еще ничего, Рита, — бубнил Родион, макая сухарь в чай. — Не готово! Одни куколки. Самому что ли мне вместо нее садится Еще и вязать прикажи!
— Выручи, Родион, миленький. Ну кто ж знал, что моя Капитолина так скоропостижно Богу душу отдаст. Нас в музее всего трое штатных было я, Танька и она. Танька вон рожать надумала, Капа померла я одна осталась. Как узнают, что Капы нет так ставку мне и ампутируют без всякого наркоза. Другую такую старушку мне на эти гроши не найти. А у нас особняк купеческий, каменный потолки четыре метра высотой и лепнина. Охотников на такой дом Сейчас тебе решение городской администрации и пойдем мы на улицу со своими экспонатами. У меня в фондах фамильная ночная ваза князей Голенищевых-Кутузовых. Севрский фарфор! Ей цены нет! В нее, может, сам Михаил Илларионович после совета в Филях Помоги, родной. На колени перед тобой стану, хочешь Только подними потом. Артрит, собака, замучил.
— Хоть кол вам всем на голове теши! — рявкнул Родион. — До чего ж вы все, музейные, упертые. Всем надо срочно, всем без очереди. Я не двужильный, между прочим. Работаю без помощников. Реактивы привези, растворы приготовь, температуру нужную держи А все денег стоит. И немалых. К примеру, одного куриного белка сколько уходит Пропасть. А платите сколько С гулькин хер. Да у вас и нет ничего, окромя него-то. А как загребут меня за такие художества кто вступится Ты что ль Кто прокурору ручку позолотит министерство культуры! Знаем мы вашу прачечную
Маргарита сидела, не поднимая глаз от чашки. Хитрая старуха знала, что Родион старик добрый сам краеведом в молодости был и уж брата своего, музейщика, а вернее сестру, в беде не оставит. Надо только дать ему выговориться. И не забывать подливать в граненый лафитник.
Через три или четыре подливания Родион стукнул узловатым кулаком по столу:
— Черт с тобой! Пошли в подвал. Пока своими собственными глазами не увидишь
В подвале было светло, тепло и сухо. Ни паутины, ни мышей, ни плесени. Пол и стены были выложены метлахской плиткой. Вдоль стен стояли куколки, а, вернее сказать, большие коконы. Те, что поменьше были совсем белые, мутные. Те, что побольше полупрозрачные, точно из полиэтиленовой пленки. Еще одна была почти прозрачной и в ее глубине виднелась старушка в синей вязаной кофте, в толстых дальнозорких очках. Видно было, как она медленно-медленно шевелит вязальными спицами.
— Вот же моя Капа! воскликнула Маргарита.
— Капа, да не твоя, — отвечал Родион. Эту заказал один музей из Москвы. Послезавтра забирать приедут. Сказали если подойдет, то еще пять закажут. А у твоей, вишь, еще и очки не ороговели даже. Не говоря о спицах. Им еще формироваться надо. Её сейчас вылупить хлопот не оберешься. Тяжело их, недоношенных выхаживать. Надо знать какими лекарствами кормить, а какими поить. Валидолом, да зеленкой не отделаешься. Одних ессентуков надо три бутылки в день, не говоря о разных внутримышечных уколах. Ей надо пылью дышать музейной хоть полчаса в день. Знаешь ты, музейная твоя голова, сколько этой самой пыли надо собрать, чтобы Эх, места мало развернуться не могу. Заказов понабрал, а с одним инкубатором много ли их вырастишь Надо еще один подвал копать. Один грунт вынуть стоит
— Цену, что ли набиваешь, Родион Так скажи прямо не юли.
— А хоть бы и набиваю. Товар-то у меня штучный.
Маргарита достала из внутреннего кармана куртки тонкую пачку тысячерублевок. Родион взглянул на деньги, достал из кармана несвежий носовой платок и шумно высморкался. Где-то наверху, над сводами подвала раздался ужасный грохот и завизжала собака.
— Опять упала, дура, — сказал Родион. Второй вечер взойти толком не может. Не сосну ж мне пилить из-за нее в конце-то концов
© Михаил Бару