Белла

Машина неторопливо везла нас в горы. Старенькая тойота была похожа на муравья в этом огромном мире красоты и одиночества. Мы поднимались по старой военно-грузинской дороге на тот самый знаменитый Казбек. Правда, сильно раздражало блеянье шансона из колонок. Моя попутчица не выдержала такого количества матов в единицу времени, и попробовала намекнуть таксисту:
— Извините, а мы можем в тишине ехать Красотища вокруг неописуемая. Музыка как-то не вписывается
Таксист выключил музыку и сам стал напевать точно такую же песню, что только что играла на автомагнитоле. Я вынужден был вмешаться.
— Как вас зовут Меня — Александр.
— Максим Максимович.
— Максим Максимович, можно вас попросить не петь Просто тут такой пейзаж, хочется насладиться.
— Александр, а вы знаете, что по статистике больше всего воров в законе — грузины
— Теперь знаю.
— Ну хотите, могу спеть Стинга. Могу Prodigy, но я не все слова знаю. Придётся импровизировать. Но я знал одного человека, который все слова
Меня так напряг поток ненужной информации, что я остановил этого мужчину лет пятидесяти:
— Стоп. Хватит.
— Так точно, — ответил он мне. Мне стало стыдно, что так резко прервал общение. В окне появились белоснежные вершины гор. И я решил немного сгладить ситуацию.
— А вы бывший военный
— Да. Только миротворец. Как ушёл на пенсию, перебрался в Тбилиси. Чтобы не скучать вот, теперь таксую.
— А ничего, что вы русский
— Ох, уж эти стереотипы. По-вашему, на моём месте должен сидеть грузин с ножом в зубах и в бурке, пить вино и петь грузинские песни
Мы начали смеяться. Что-то хорошее и доброе было в этом человеке.
— Ну, так было бы аутентичнее. Максим Максимович, а расскажите какую-нибудь историю. Вы очень интересный рассказчик.
— Если учесть, что с нами едет дама, то больше половин историй автоматически выпиливаются. О, расскажу вот эту. Поступил ко мне на службу младший лейтенант Григорий Александрович Почкин…
***
— 2004 год. Наша часть располагалась недалеко от Цхинвала. Я и ещё пару человек вот и все командование. Работка, я вам доложу, — кайф. От нас ничего не зависит. Утром, вечером построение, а в остальное время свежее вино и бильярд. Отпуск.
Потом мне знакомый военком позвонил, что близкие попросили паренька-офицера пристроить. Типа на гражданке с наркотой в клубе взяли, теперь нужно чтобы летюха долг Родине отдал. Парень с высшим образованием, в универе кафедра-военка была. Умный.
Максим Максимыч задумался и нажал сильнее газ. И продолжил повествование.
— Ну а что, нам умные нужны. К тому же, друг попросил. Приехал малец такой в наушниках, с ноутбуком и на голове, как это называется, когда как пакля
— Дреды!
— Да, точно, дреды. Ну, пришлось сбрить ему. Славный был малый, смею вас уверить; только немного странный. Вот, например, целыми днями сидит, в Counter Strie играет. А другой раз, уйдёт и целую ночь в клубе зажигает. И не боялся ничего, а в то время опасно было одному-то по злачным местам. Бывало, по целым суткам слова не добьешься, зато уж иногда как начнёт рассказывать, так животики надорвёшь со смеха. А как на него девушки западали…
Как я говорил, работа была не пыльная. Офицерский состав жил отдельно. Мы квартиры тогда снимали. Времени у нас было много. Денег, правда, не хватало. Ну, мы калымили как могли. Кому-то посылочку доставить с России, без проверки и лишних вопросом. Кому-то оружие… Хотя вам это не надо знать. В общем, нас знал весь город. В основном, его криминальная часть.
Часто бывал у нас сын местного авторитета — Азамат. У отца его было несколько магазинов автозапчастей. И, в какой-то момент, мы стали его эксклюзивными логистами из Москвы. У нас часто машина оттуда ходила, ну мы её и догружали. Парнишка был одержим немецкими машинами. Мог часами о них говорить. И как-то сошёлся он с Почкиным. О музыке с ним долго разговаривали, он в основном слушал. Правда, совсем у Азамата чувства юмора не было. Бывало Почкин пошутит: «Да какой тебе BMW, тебе пешком ходить надо, для здоровья полезнее». У того глаза наливаются злобой, и он за травмат. Еле оттаскивали.
Как-то Азамат сказал, что отец нас с Почкиным на свадьбу старшей дочери приглашает. А нам, что — мы же партнёры. Свадьба в ресторане была, человек на четыреста. Я говорю Почкину — пару стопок выпьем, тост послушаем и сразу в домой. А то там начнётся потом. Почкин немного выпил. Подошёл к диджею местному, что-то ему прошептал и в центр зала. Диджей включил на громкую Prodigy и Почкин давай танцевать. Танцем это было сложно назвать, он скакал как укушенный кавказской овчаркой, дергая руками и ногами. Непонятно, чем бы это закончилось, если бы на танцпол не вышла младшая дочь хозяина, сестра Азамата. Её звали Белла.
Вместо одного сумасшедшего на танцполе дрыгались двое. Они прыгали, кричали, махали руками и ногами. Но что самое интересное — обоим это нравилось. Я понял, что совершенно не понимаю современную молодежь и вышел на улицу проветрится.
На улице курили. Оживлённо разговаривали двое: Азамат и Казбич. Меня они не заметили. И продолжали разговаривать:
— Казбич, ну продай машину! Любые деньги!
— Азамат, братишка, понимаешь она как родная мне. Ты слышал, как она мне жизнь спасла.
— Да про твою бэху столько легенд ходит.
Казбич был мастером спорта по боксу, со всеми вытекающими перспективами этого звания. Говорили, он воевал в первую Чеченскую, правда не говорили за кого. Все в городе говорили про его черном BMW X5. Весь тюнингованый, на «фарше».
— Короче, было дело в Ростове. Нас кто-то сдал ментам. Двоих сразу завалили на месте, а я в свою ласточку прыгаю. Газ в пол. За мной погоня. Из калашей начали поливать. Ну думаю, всё, сейчас пробьют бензобак или колёса. А ласточка моя понимает, что всё конец и я вот тебе клянусь, как рванула вперёд. Мусора сзади остались. Спасла меня!
— Азот
— И он тоже!
— Бля, Казбич, ну продай!
— Нет, же!
— Ну хочешь, я у отца уведу любую машину Махнёмся ключ в ключ, — Азамат уже дрожал от нетерпения приобрести эту машину.
— Азамат, успокойся.
Азамат подумал о чём-то, вздохнул и сказал:
— Казбич, давай так. Я знаю, тебе всегда нравилась Белла. Давай я тебе её за машину отдам. Выкраду её, пока она спать будет. В горы её увезёшь. Жить счастливо будете, детей нарожаете.
— Ты реально готов машину на сестру променять
— Да, брат!
— Какой ты ещё ребёнок.
— Ты кого ребёнком назвал, сука! — послышался удар. Потом крики. На крики выбежали люди из кафе и началась драка.
Я знал, что, когда такой рамс, надо валить. Хоть мы и были миротворцы, но русские предпочитали не ввязываться в местные разборки.
И тут я допустил оплошность. Я пересказал Почкину разговор Азамата с Казбичем. Он два дня ходил, думал и размышлял. Когда на очередную встречу к нам приехал Азамат, у него было разбито лицо. Мы поговорили про дела, как вдруг Почкин неожиданно сказал:
— Блин, хорошая тачка у Казбича. Просто вышак.
Глаза Азамата налились кровью.
— Лучшая. Я бы что угодно за неё отдал.
— Пойдём покурим тогда
Уже тогда я понял, что Почкин замыслил, что-то нехорошее.
***
Они поговорили. После этого разговора Почкина, как подменили. Он постоянно ходил радовался, насвистывал какие-то мелодии.
Через неделю приехал к нам в часть на своей машине Казбич. Машину оставил у входа. Сидим у меня в кабинете — разговариваем. Он у нас постоянным клиентом был. Патроны покупал. Я же говорю, время было тяжелое. Почкин со мной в одном кабинете сидел через стол. Потом хлоп и вышел. А мы продолжаем торговаться, чай пьём. Неожиданно слышим, вой сигнализации и запуск двигателя. Казбич к окну. И давай орать:
— Блять, шакалы, угнали!
При выходе из здания к нему Почкин подходит с тремя солдатами. И начинает:
— Уважаемый, предъявите документы! У нас есть подозрение, что вы воруете боеприпасы с базы Российской Федерации.
В этот момент его машина по газам и вдаль. За рулём можно было узнать силуэт Азамата.
Казбич посмотрел на Почкина и прошипел сквозь зубы:
— Завалю, сука!
Потом резко толкнул Почкина на солдат и убежал.
В этот же вечер у Почкина комната была закрыта. Я предчувствовал беду, так оно и получилось. Через дверь я слышал два голоса — Почкина и женский:
— И что я теперь твоя пленница
— Ну типа того. Твой брат заплатил тобой за одну услугу.
— Прикольно. А если я тебя ночью задушу
— Белла, смотри, ты можешь уйти прям сейчас. Ты мне очень понравилась. Ты умеешь чувствовать Prodigy.
— Ну да, под Disel Power мы с прям жгли. Давай так. Я у тебя недельку поживу. Только ты будешь на полу спать. Веселее, чем в деревни моей. Отца не боишься
— Боюсь, конечно. Но твою красоту больше.
На следующее утро я составил с ним жёсткий разговор:
— Почкин, ты охуел
— Максим Максимович, да всё ровно. Мы понравились друг другу. Она классная.
— Это Казказ! Здесь нельзя так просто съехаться с дочкой авторитета.
— Так я всё же замутил. Никто кроме вас не знает, что она у меня. Отец думает, что дочь выкрал Казбич. Ему сын напел. А Казбич считает, что машину украл Азамат, по команде отца.
— А где сейчас Азамат
— В Ростов рванул. Он давно хотел уехать, под отцом тесно.
— Почкин, что же ты наделал
Через пару рассказали, что в городе подорвали гелендваген отца Беллы. Бомбу прилепили к днищу кузова.
Почкин назанимал у всех в части денег и повез Беллу во Владикавказ на выходные. Там он ей устроил шоппинг, фотосессию и сводил в салон красоты. Про смерть отца он ей ничего не сказал. Вернулась Белла довольная, нарядная, только от соболиных бровей одни ниточки остались. Глаза светятся от счастья. Ну, всё, подумал я, влюбилась. Почкин же, наоборот, погрустнел.
Прошёл месяц. Белла хозяйничала в комнате у Почкина. Он перестал спать на полу. Не знаю, у меня никогда не было детей, но тогда мы с Беллой сильно сблизились. Она часто со мной делилась:
— Максим Максимович, он прям странный. Вначале наговориться не могли. Страсти было столько. А сейчас придёт с построения, сразу за комп и в CS свой круглосуточно. Вчера я решила с ним объясниться. Говорю, всё, ухожу домой. Не нужна я тебе. Он посмотрел так странно, оделся и сам ушёл. Ночь не было. Что мне делать
— Ох, Белла, деточка. Он не от мира сего. То грустный, то веселый. Перепады настроения. Зато я знаю точно, глубоко внутри, он тебя любит. Как тебя можно не любить Пойдём лучше на улицу, там шелковица поспела, подсобишь мне. И буку своего накормишь.
На улице я заметил тонированную машину. Окно приоткрыто, а там вроде как силуэт Казбича. Понадеялся, что обознался. Но этим же вечером провел беседу с Почкиным.
— Почкин, я же тебе говорил, что это Кавказ. Казбич хочет мести.
— Вам показалось. Это не он. Свою месть он получил.
— Не думаю, что показалось. Не моё, конечно, дело, но где ты вчера был
— Не ваше, конечно, дело.
— Перестань мучать девчонку! Она — молодая, влюбилась по уши.
— Послушайте, Максим Максимыч, ответил он, у меня несчастный характер. Воспитали таким, бог ли так меня создал, не знаю. Знаю только то, что если я приношу несчастье другим, то и сам несчастлив, разумеется. В молодости, с той минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и разумеется, удовольствия эти мне быстро опротивели. Влюблялся в светских красавиц и был любим, но их любовь только раздражала мое воображение и самолюбие, а сердце оставалось холодным Я стал читать, учиться наука также быстро надоела. Тогда мне стало скучно Вскоре влип я немного с психотропными и меня сослали сюда: это самое счастливое время моей жизни. Я надеялся, что скука не живет под пулями напрасно: через месяц я так привык, что смертью здесь не живет, и мне стало скучнее прежнего, потому что потерял почти последнюю надежду. Когда я увидел Беллу, когда в первый раз, держа ее на коленях, целовал ее черные волосы, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне богом рейва. Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви селебы, невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и инстаграм другой. Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, только мне с нею скучно Глупец я или злодей, не знаю, душа моя испорчена столицей, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению. Жизнь моя становится пустее день ото дня. Мне осталось одно средство: путешествовать. Как только будет можно, отправлюсь куда угодно, и, где-нибудь умру в дороге!
***
На следующий день мы резались в преф в кабинете, как залетел солдат и бессвязно закричал. Это был караульный, которого я на всякий случай поставил наблюдать за квартирой Беллы.
— Она вышла! Он вышел из машины. Её скрутил и в машину!
— А ты хули ничего не сделал, — заорал Почкин, — номер машины какой
Мы взяли два калаша, прыгнули в машину и поехали. Прикинули, что скорее всего, перехватим из на выезде из города. Так и было. По рации предупредили всех, на блок-посте перегородили дорогу БТР-ом. Подъехали, смотрим, БТР и тонированная машина напротив. Из неё вышел Казбич и Белла. Рука Казбича держала ствол рядом с ухом Беллы.
Почкин приказывает:
— Отпусти её и мы отпустим тебя!
— Это моя земля и не тебе мне указывать!
— Она-то ни при чём!
— А ты сказал ей, что из-за твоих игр её отец мертв
Белла смотрела на Почкина. Ее взгляд был пуст.
— Казбич, считаю до трёх!
Почкин даже «раз» не произнес. Выстрел. Белла упала. Казбич выкинул пистолет и сказал:
— Это моя земля и не тебе мне указывать!
Белла умерла сразу. Казбичу дали десять лет. Вышел через четыре месяца. Восток дело тонкое. Почкин демобилизовался. Много путешествовал, я слышал. Говорят, работает диджеем модным или таксистом. Не женился. Да, и вряд ли…
Мы молча ехали, на глазах моей спутницы блестели слёзы. Я попытался сменить тему:
— Какие все-таки величественные горы вокруг!
— Бля, Лермонтов тоже мне
Александр Бессонов

Источник