Вечер. Крадучись, приезжает машина. Клиент с лицом багрового цвета, предвещающим скорый апоплексический удар, матом объясняет мастеру, что необходимо быстро и тихо покрасить капот.
Мастер подходит к машине и стараясь «держать лицо», обозревает дефект внушительных размеров. На капоте торжественно и страстно, гвоздем или каким другим острым орудием, громко выведено непечатное слово — «Х*Й». И восклицательный знак в конце, как крик души писавшего.
Нездоровый румянец хозяина машины стал понятен. Машину забрали в работу, без шума и пыли покрасили и выдали через пару дней. Проходит некоторое время и опозоренная машина возвращается обратно — краска просела и слово проявилось, как отложенный акт возмездия. Ездить так было решительно невозможно — люди глумились, особо юморные селфились на фоне, полиция усмехалась в усы.
Машину забрали обратно на покраску. Все слои покрытия содрали до железа и сдали работу. Клиент довольный уехал восвояси, наивно решив, что дело в шляпе. Но не тут-то было. Нет, краска не просела так, как в прошлый раз, но слово это нехорошее начало мерещиться хозяину машины.
Мастер, маляр и автовладелец ходили кругами вокруг капота, присаживались на корточки и припадали к нему щекой, стараясь отследить борозды под разными углами освещения. Сомнения заразили всех троих, как грипп зимой и наступил момент, когда они сдались и деталь поменяли полностью. А старый капот стыдливо похоронили на автосвалке.
Anna Vladimirovna