Трискайдекафобия

У каждого человека живут в голове свои тараканы, не сопоставимые с реальными событиями, если, конечно, рассматривать их здравым рассудком.
Невозможность сопоставления предметов и явлений — называется суеверием. И я полагаю, что человечеством, с того самого момента, как оно научилось шевелить мозгами, упорно придумывались, для усложнения своего же существования, всякие глупые суеверия: «чёрные кошки», страх перед громом, страх перед числами и тому подобное.
Вот и Виталик с самого нежного возраста жутко боялся числа 13.
Он уже и не помнил, откуда или кто привил ему эту фобию, но победить страх уже не мог.
В повседневной жизни всякий раз, когда была возможность пересечься с числом 13, Виталик обязательно планировал пути обхода.
Например, перед походом в кино он выбирал отличный от тринадцатого ряд и место, а если других мест не было, то он просто ждал другой сеанс.
На телефонные номера, содержавшие пугающее его число, он не звонил и вообще старался даже не общаться с людьми, имеющими отношение к тринадцать.
Никогда не ездил на маршрутке номер тринадцать, не садился в такси с номером тринадцать, не заходил в здания с тринадцатым номером и даже избегал всего алюминиевого, потому что алюминий — 13-й элемент таблицы Менделеева.
И в таких чудовищных бытовых условиях Виталик прожил неполных пятьдесят лет.
В один из весенних дней, а было это 11 апреля, устав от беготни, он с удовольствием сел в кресло зала ожидания аэропорта, откуда должен был улететь в Москву на переговоры.
Уютное кресло и усталость погрузили Виталика в сладчайшее состояние. Это состояние, когда человек перестаёт различать наверняка, где реальность, а где сон…
В воздухе были слышны трели колокольчиков и шептание цветов.
В голубой дымке, прямо перед ним, извиваясь и покачиваясь, всплывало лицо с переливающимися разными цветами очертаниями.
Лицо было прекрасным.
Это было лицо прекраснейшего из мужчин, и одновременно было лицом прекраснейшей из женщин.
— Это ангел! — решил Виталик, расплываясь в блаженной улыбке.
Ангел взмахом руки рассеял дымку и предстал перед Виталиком в классическом белом балахоне, с широкой, лучезарной улыбкой и в полный рост.
— Тебе хорошо, Виталик — спросил ангел, слегка наклонясь.
— Очень! — ответил Виталик и закрыл от удовольствия глаза.
Звуки неожиданно умолкли.
— Виталик, ты умрёшь 13 апреля…
Сон прервался.
Виталик тяжело дышал.
Вытерев рукавом потное лицо, он попытался встать с кресла, но не смог.
Ноги были ватные.
Через несколько минут он стал приходить в себя.
— Что это я так расстроился Это же был лишь сон! Всего лишь сон, навеянный моей дурацкой фобией! Нужно взять себя в руки!
Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы вытащить из кармана билет на самолёт и подойти к стойке регистрации.
Сотрудница аэропорта мило поздоровалась и выдала посадочный талон на 13-й ряд.
На протесты Виталика она ответила, что остались билеты только на этот ряд и предложила ему место у иллюминатора.
О полёте, конечно же, не могло быть и речи.
Билет был сдан, а Виталик в подавленнейшем состоянии сел в такси и уехал из аэропорта, размышляя, как ему дальше жить.
Ему безумно захотелось выпить.
Он позвонил двум своим закадычным друзьям и предложил выпить в их любимом ресторане на набережной.
Друзья с удовольствием приняли приглашение, и уже через какой-то час с удовольствием приканчивали вторую бутылку односолодового виски.
Виталик, сильно смущаясь, рассказал про своё видение и был, конечно же, беспощадно осмеян.
Он не обиделся. Ему даже стало как-то легче на душе.
В завершении вечера друзья взяли с него слово, что если он 13, то есть послезавтра, «не отбросит тапочки», то обязательно накроет поляну в этом же ресторане и поставит 13 бутылок вискаря.
Весь день 12 апреля Виталик занимался обычными делами.
Ездил по офисам клиентов, заключал какие-то договоры, обзванивал партнёров. Короче говоря, провёл обычный будничный день.
Вечером, после того, как зубы были почищены, кровать расстелена, а телевизор показывал любимый канал для сладкого засыпания «Охота и рыбалка», сердце Виталика неприятно ёкнуло.
Весь ворох воспоминаний и страхов раскалённой иглой прошило всё его существо. От ужаса его тело покрылось от кончиков пальцев ног до кончиков ушей мурашками.
Он решил не спать до тех пор, пока не наступит это проклятое тринадцатое апреля.
Уже поздно ночью, боясь уснуть, Виталик установил будильник на своём стареньком айфоне.
С каждой новой секундой паника нарастала.
Его начало неприятно знобить.
Ещё через пару минут к ознобу добавилась тошнота.
За минуту до полуночи его вырвало.
Ровно в 0.00 часов уже 13 апреля будильник с грохотом Ниагарского водопада зазвонил и отправил Виталика в обморочное состояние…
— …для ловли окуня, лучше всего использовать воблера в виде подраненной рыбки…
Он открыл глаза.
Телевизор работал. Часы показывали 0 часов 13 минут.
— Я живой! Я, сука, живой! Это всё мои дурацкие фобии. Мои дурацкие страхи! Да, так правильнее — страхи! Какой же я дурак! Какой же я дурак… Надо поспать…спать…спа…
Лучик весеннего солнца игриво заглянул из-за занавески и нежно пощекотал Виталика.
Он проснулся в прекрасном настроении. Из-за занавески были видны краешки заснеженных гор, и ему казалось, что он легко может их свернуть. Ведь он был жив, здоров и полон энергии.
На работе все дела были сделаны ещё до обеда и, помня об обещании, он на радостях пригласил всех своих коллег и, естественно, двух закадычных друзей на распитие тринадцати бутылок односолодового шотландского виски в ресторане на набережной.
Пять бутылок спустя, Виталик признался, что очень всех любит и предложил выпить за жизнь!
Все с удовольствием, размашисто чокаясь, выпили за жизнь!
Из внутреннего кармана Виталика раздалось жужжание.
Он достал из кармана телефон.
На экране яркими зелёными цифрами высвечивалось время.
Было 13 часов 13 минут 10 секунд.
11 секунд…12 секунд…
Под удивлённые взгляды коллег тело Виталика обмякло и с грохотом упало на кафельный пол.
Его развернули.
Он лежал с широко открытыми глазами.
Лицо искажала чудовищная гримаса, гримаса страха и удивления.
Виталик был мёртв…
Alan Moon

Источник