Истории из жизни реальных людей
(сотри «старая», напиши «умная» — это она сейчас перечитала). В субботу умная кошка Васька захворала похоже всерьез. Температура упала до тридцати семи, она перестала есть, а самое главное — пить. Заметил я это к вечеру, дернул ее вопросительно за шкирку, мол, что за номера. Васька скривила усатую морду:
— Пьют и едят у нас теперь другие.
— Нормально. Это что тут за приступы ревности
В ответ она демонстративно перевернулась на другой бок, долго и тяжко вздохнула. Цирк на Ленинских горах. Женщина она всегда женщина, особенно если с усами и хвостом.
Юная Пиранья в этот момент увидела свисавший васькин хвост, завопила на грузинском «ого, хвост!!» и впилась в него всеми шестью лапами.
— Шестнадцать лет жила себе и горя не знала. — Раздалось глухое ворчание. Потом мелькнула большая мохнатая лапа, Пиранья с криками улетела под кровать.
— Ну слушай, мне надо было ее на улице оставить, умирать — Вступился я, другой рукой разогревая куриный бульон в кружке. — Сама же слышала, как она орала. Сейчас бы уже валялась на улице маленькой дохлой шкуркой.
— Супер, чего, теперь там валяться буду я. — Васька почуяла запах бульона, затем старательно отвернулась.
— Ешь, зараза. Мне тебя еще в Нью-Йорк везти. В отеле-плаза будем жить, с видом на центральный парк.
— Помирает кошечка, не доедет до отеля-плаза. — Послышалось в ответ. Пользуясь тем, что рот открыт, я влил в него бульон, промокнул усатую морду полотенцем. Васька снова поморщилась:
— Из грудок
— В смысле
— Надо было крылья брать, и ноги. С них бульон наваристее.
— Ага, и с хвостов еще. Симулянтка. Мацони будешь
— Это что
— Два года в Грузии, на местном ни слова. Кефир это, теплый.
— Не вари курицу в кефире матери ее.
— Вижу оживает зверушка.
— Воды дай.
Взял новый шприц, наполнил теплой водой, залил зверушке меж зубов. Васька чихнула и потерла нос лапами. Потом спрыгнула с кровати и направилась в туалет.
— Аккуратнее там.
— Поучи меня.
С тихим визгом с васькиного лотка улетела кошачья мелочь, пнутая под зад широкой черной лапой. Из-под шкафа раздались грузинские ругательства.
— Даже интересно, она начнет нормально общаться — Послышалось с лотка.
— А ты ее больше мутузь, избиение мать учения.
Вернулась, запрыгнула на кровать. Поворочалась, тихо вздохнула.
— Температуру тебе померить
— Смотря куда. Если как в прошлый раз…
— Ладно, спи. Старым кошкам чем больше спишь…
— Умным.
— Умным.
Васька снова перевернулась, закашлялась. Я помассировал ей холку, куда с утра вкололи глюкозу и рингера от обезвоживания. Достал листок с назначениями. Потом выданные мне шприцы. Антибиотик 0.3 в мышцу, витамин 0.5. Потянул на себя за бедро, Васька опять поморщилась, ворча что-то про себя. Померил все же температуру. С утра снова к врачу, надо записать — сколько было утром, сколько вечером. Пока терпимо. Что ж она не ест нифига…
— Да я не успеваю, эта твоя Пиранья все сгрызает в момент. — Раздалось в ответ. — Ей хоть пенопласт подсунь…
— Рингацхами цхровнеба арицхмети! — Мелочь выкатилась из-под шкафа, видимо на новое слово. Интересно, как будет пенопласт по-грузински.
— Вот и я говорю. — Буркнула Васька и улеглась головой на лапы.
Вздохнула. Перелегла на другой бок. Закрыла глаза. Я погладил ее, кошка отозвалась глухим всхлипом. Черт побери, что ж такое. Врачиха сказала похоже вирус. Антибиотики опять же не просто так. Витамины. Глюкоза.
Помассировал ей холку, там зашуршало. Обезвоживание, и кости торчат. Черт, ну что же это. Шестнадцать лет. Через все мои переезды, квартиры, смену поясов и параллелей. Неужели сейчас, когда вроде бы уже всё уже более-менее…
Неожиданно Пиранья, носившаяся весь вечер бешеной юлой, глупая мелкая шкурка, все мысли где бы стащить пожрать — вдруг затихла, потом запрыгнула на кровать к молчаливой Ваське.
Подошла к ней, ткнулась носом в пушистую щеку. Васька открыла глаз и поморщилась, увидев кто ее трогает. Пиранья же подобралась ближе, совсем тихая, и внезапно очень взрослая. Обняла ее лапами за шею.
— Вася, не умирай. — Сказала она по-русски.
Гоша Димитрюк