Истории из жизни реальных людей
Ну, если не так серьёзно — просто учителем английского языка. И конечно, за эти годы накопилось у меня множество учительских историй. Тем более, что начала я кого-то чему-то учить очень рано. А именно, в семнадцать лет, как только окончила школу и стала студенткой. Жили мы тогда с мамой довольно скудно. Мама-учительница давала частные уроки английского языка, сколько я себя помню. Приходила домой из школы и начинала вторую (а то и третью) смену. А тут и я подросла — всё-таки английская спецшкола за плечами, студентка иняза, почему бы и не попробовать И маме помощь, и мне заработок, да и практика — с этой специальностью ведь всё равно когда-нибудь придётся преподавать.
К моему удивлению, ученики появились довольно быстро. И почему-то почти все они были третьеклассниками. Разобравшись в ситуации, я поняла, что это были, как правило, дети офицеров, которых недавно перевели служить в наш город. Родители хотели отдать их в английскую спецшколу, и английский следовало подогнать. После четвёртого-пятого класса на это обычно уже не решались (слишком много пришлось бы догонять), а третьеклассникам — в самый раз.
Все мои третьеклассники были очень милыми человечками, учила я их с удовольствием и вспоминаю с улыбкой.
Но этот мальчик мне запомнился особо.
Новый ученик. Симпатичная интеллигентная мама. Сынок — пшеничный блондинчик с не совсем обычным именем Мирослав. Дома зовут Мирек. Польские корни Да нет, русский мальчик, с очень русской фамилией.
— Ну,что ж, Мирек, будем знакомиться. Чем ты увлекаешься Что любишь делать Читать Что ты читаешь
— Мне нравятся книги по военной истории, — отвечает мне Мирек, — Вот сейчас, например, читаю историю наполеоновских войн Тарле…
История наполеоновских войн. Тарле. Третьеклассник. Ещё даже не совсем третьеклассник. Сейчас лето, и он только перешёл в третий класс…
— И знаете, я обратил внимание на один интересный момент. У других авторов…
Так, Мирек явно вознамерился прочитать мне лекцию. Хорошую лекцию, между прочим, со знанием дела, с пониманием предмета, со сравнительным анализом Язык у него, как у профессора. Солидность и рассудительность далеко не детские. Общее развитие — поражает. Начитанность — зашкаливает. Господи боже мой, да что же мне делать с этим вундеркиндом!
Что делать, что делать… А то и делать! Его зачем ко мне привели Заниматься английским языком Вот и будем заниматься. Только надо себе сразу уяснить: это — не ребёнок. Он может и выглядит как ребёнок, и роста маленького, и голос у него детский, но этот мальчик, пожалуй, постарше меня будет. Значит, решено — всё, как со взрослым.
Занятия у нас получаются странные. У моего нового ученика какая-то совершенно бездонная память и невероятная обучаемость. Мирек несётся вперёд, заглатывая материал огромными кусками и все мои попытки «повторить» и «закрепить» пресекает на корню.
— Зачем тратить время Я это уже знаю.
— Мирек, — пытаюсь я его придержать, — в языке так нельзя. Это не математика, где «уже понял, можно идти дальше». Это как музыка, как танец — нужны упражнения, навыки нужно закреплять, отрабатывать, доводить до автоматизма. Понимаешь
— Да, — отвечает Мирек, — но я это уже знаю. Проверьте.
Пару раз я действительно проверяю, потом, махнув рукой, сдаюсь. Знает. Действительно знает. Если Мирек говорит, что он знает…
Программу первого класса мы одолеваем за неделю. Ещё за две-три недели (при всех моих отчаянных попытках замедлить процесс, дать дополнительный материал и т.д.) заканчиваем и второй класс. После этого я звоню его маме и говорю, что как мне ни жаль терять такого ученика, мои уроки ему больше не нужны. Мирек спокойно может идти в третий класс. (Ох, боюсь я, что он и в десятый может идти, правда, неизвестно, что у него там с точными науками…) Мама Мирека мне не верит. Мы занимаемся ещё несколько недель, забегаем уже довольно далеко (то ли в четвёртый класс, то ли в пятый) и расстаёмся, вполне довольные друг другом.
Какое-то время я ещё слышу что-то о Миреке от моих бывших учителей : делает такие доклады по истории! какая речь! какая эрудиция!..» А дальше — учёба, работа, новые ученики, новые события, и я окончательно теряю его из виду.
А потом проходит целая жизнь. Мир изменяется до неузнаваемости, и в нём появляется такое чудо, как Интернет. И в какой-то момент, разыскивая давно потерянных знакомых, друзей, одноклассников, соседей, я решаю попробовать узнать — а как там Мирек Нахожу я его легко — так, российский военный историк и писатель, ага, кандидат исторических наук, угу, полковник, автор многих книг военно-исторической тематики. (Рано же он выбрал себе профессию. Счастливый человек!) Ну, в «тематике» его я ничего, конечно, не понимаю, но на одном из форумов нахожу аргумент участника: «… это утверждает сам Мирослав Эдуардович, а он, без сомнения, знает..» Вот оно как! «САМ Мирослав Эдуардович».
А у меня перед глазами тот маленький профессор: «Это я уже знаю!»
Просто страшно себе представить, сколько всего Мирек знает сейчас!