Мужик с лилиями

 

2013 год. На полу проснулся. Дверь сломана. Я ее пьяный закрывал, не закрыв замок. Загнул железные колбаски, короче. Встал. Обошел квартиру. В дальней комнате Мага спит. В большой — Петруха. Что характерно — оба на полу. Банку с мелочью нашел. Литр пятикопеечных монеток. Растолкал Петруха. Считай, говорю. В твоих руках наш опохмел, то есть — будущее. Магу будить не стал, он взбалмошный, а считать не умеет. Сам в кресло повалился — дрожать и думать о смерти. Через полчаса Петруха досчитал — 53 р. 35 коп. Два фунфырика «перцовки». Повод выйти на улицу. Растолкал Магу. Магу тяжело будить, поэтому я просто за ногу его взял и поволок по линолеуму на выход. В прихожей Мага проснулся, сказал — пусти, и надел ботинки. В каком-то смысле ему так сподручнее передвигаться. Если б он всю жизнь так передвигался, может, и не сел бы два раза в тюрьму.
Вышли из дому втроем на улицу, как кроты на поверхность. У нас в Перми два лета и оба бабьи. Едва успеваешь охуеть от жары, как уже приходится охуевать от холода. Уж, что-что, а охуевать мы умеем. Мне кажется, некоторые начинают охуевать после шлепка акушерки и заканчивают ближе к семидесяти. Лично я нахожусь ровно посередине этого процесса. Жить в Перми в июле, это как жить с красивой стритизершей, но фригидной. Во-первых, противоестественно, во-вторых, от Камы яйца сводит. Однако всё равно радуешься, потому что дефицит жарких дней тебя к этому обязывает. Это как день рождения справлять, когда настроения нет. Или читать книжку только потому, что о ней из каждого утюга говорят. Пермское лето принуждает себя признать. Это такое чудо, в которое нельзя не верить.
До аптеки мы шли мужественно и молча. В аптеке работал кондиционер. Петруха встал под его струю и кончил лицом. Мага встал рядом и тоже кончил. Это национальная забава пермяков — кончать с кондиционером. Я не соблазнился. Я купил два фунфырика и пошел на тенистую лавку по соседству. Через пять минут ко мне примкнули Мага, Петруха, три пластиковых стаканчика и бутылка воды. «Перцовку» один к одному разводят. Из двух фунфыриков ровно три стакана пойла получается. Начинающие алкаши удовольствие растягивают. Им страшно вот так сразу выпить и снова остаться без пойла. Нам не страшно. Мы уже понимаем, что удовольствие к нашей жизни никакого отношения не имеет. Крякнули, саданули, закурили по последней. Дом отбрасывает тень. Плюгавая ива создает уют. А через полчаса снова искать пойло. Только пройдет дрожь, только исчезнет из живота липкий комок, только проклюнется уверенность в собственных силах… Ничто так быстро не превращает меня в человека и обратно, как алкоголь.
Я думал, где добыть пойла, когда в конце дома показался мужик с букетом лилий. Было видно — он взволнован и стесняется. Костюма стесняется, букета, ведра одеколона на коже. Такой, знаете, работяга с заскорузлыми руками, которому надо явиться на торжество. Нагромождение советских комплексов. Ну, это когда из кармана пиджака торчит платок в кислотный горошек, а верхняя пуговица рубашки застегнута, будто там предполагался галстук. В такую-то жару. Когда мужик поравнялся с нашей лавкой, я стрельнул у него сигарету. Мужик вздрогнул и заозирался. Словно я отвлек шахматиста от решения сложнейшего этюда. Сигарету «Оптимы» в студию, дамы и господа! Здесь я утрирую. От такого гуська можно и «Приму» получить. Угостив сигаретой, мужик не торопился уйти. Стоял он скорбно. Мял лилии, пачку, куксил лицо. Я даже подумал — а не на похороны ли он собирается Оказалось — нет. Стоило мне спросить — ты куда это с букетом — как мужика прорвало. Бабочка садится на ветхую плотину. Чудо закономерности и всё такое.
Мужик шел на день рождения к начальнице Тамаре Викторовне. Лез в эмпиреи. Она его позвала, потому что он ее по работе прикрыл пару раз. Из чувства вины и гуманизма. Из чувства вины и гуманизма ничего хорошего обычно не получается. Настасья Филипповна, христиане, экологини и веганы тому порукой. Короче, мужик нервничал, но при этом хотел как-то выделиться, как-то блеснуть, чтобы, видимо, знали наших. Как, говорит, поздравлять-то Как вообще себя вести Я закурил и посмотрел на мужика лучисто. Ты, говорю, в большой опасности. Нельзя в таком нервическом состоянии идти к начальнице на день рождения. Вдруг ты напьешься Ты, говорю, уверен, что у неё нет аллергии на лилии Ей они точно нравятся, ты узнавал Нет, говорит, не узнавал. Красивые же… Эх, говорю, простая душа! А если ей лилии бывший муж на день свадьбы дарил А если он трагически погиб на рыбалке Если она до сих пор плачет по ночам, а тут ты со своими лилиями Почему ты так поступаешь с бедной женщиной
Мужик с ужасом уставился на букет. Клубок змей, а не букет, если приглядеться. Тут я проявил благородство. Так и быть, говорю, помогу тебе. Я ведь поэт. Напишу специально для тебя поздравительный стишок. Ты его прочитаешь, и все выпадут в осадок. Главное, ври смело, что сам написал. Вон, говорю, магазин. Беги туда и бери бутылку водки, пачку сигарет, листочек и ручку. Мага с тобой сходит. Убежали. Я когда выпить хочу, излучаю страшный магнетизм. Едва Мага и мужик скрылись, Петруха заулыбались. До этого он крепился и только важно кивал в нужные моменты. Если вдуматься, я его для того и держу, чтобы он важно кивал в нужные моменты. В каком-то смысле я страшный эгоист, потому что окружающий мир воспринимаю исключительно, как декорацию. Если тут не резвиться, что тут вообще делать Не жить же, в самом деле. По возвращении из магазина мужик увидел чудо. Он увидел, как тремя стаканами и тремя жадными ртами на его глазах в один миг исчезла бутылка водки. Вы хоть запейте, пробормотал он. Мы закурили. Я взял листочек и ручку. Быстро написал восемь строк. Отдал. Почерк у меня хоть и крестьянский, но разборчивый. Мужик вчитался. Это ты сам написал или где-то вычитал Сам, говорю. Пуговицу верхнюю расстегни. И платок спрячь, он дисгармонирует. Мужик расстегнул и спрятал. Я поймал странный взгляд Маги. Чего это он Захотелось ссать. Пойду, говорю, поссу. Не расходитесь. Пошутил так. Думал еще на бутылку мужика фалануть. До кустиков путь был не близким и не далеким — метров двести.
Возвращаюсь — Маги и Петрухи нету. Мужик на земле сидит. Весь в крови. Рукав оторван. Лилии растоптанные валяются. Плачет. За что, говорит За что они меня Я рядом сел. Сколько, говорю, у тебя денег было в лопатнике Пять тысяч. Мага их видел Ну, тот, который с тобой ходил Не знаю, говорит. Видел. А потом — это ты! Это все ты подстроил! И дал мне по морде. Я молчу. Еще раз дал. Молчу. В третий раз дал. Молчу. В четвертый раз не решился. Полегчало, видно. Зачем, говорит, ты с ними пьешь А с кем мне пить Один, говорит, пей. А мне одному страшно. Не могу я один, хоть и понимаю, что лучше одному, чем с «шакалами». Мужик поднялся, лилии в урну сунул, плюнул рядом со мной и поехал домой. Он с Железки был. Я тоже пошел. Повеситься, думаю, что ли Не повесился. Нашел Магу с Петрухой и отпиздил нунчаками, как китаец рис. Пиздил и всё думал — они не виноваты, я не виноват, а мужик все равно не виноват больше. Как тут интересно всё устроено, блядь.
Павел Селуков

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *