Плач мертвых.

Я хотел стать патологоанатомом, а стал судмедэкспертом. Родился калмыком-буддистом, но хожу в церковь и ставлю свечку за упокой души.
Так получилось Родители настояли, чтобы я стал судмедэкспертом, а потом у них не хватило блата, чтобы обеспечить мне место в Калмыкии. И в итоге я попал в один провинциальный российский город, где меня никто не ждал и не любил.
Я был просто там нужен, как необходимая рабочая единица для выполнения самой грязной работы. Пока мои коллеги выезжали на место преступления, а кто-то сидел в чистом кабинете, — фиксировал побои или давал показания в суде, я вскрывал в морге бомжей и собирал по частям изувеченные трупы.
Но самое ужасное было не то, что я почти не выходил из морга, а то, что там хозяйничала Марта. Всего лишь медсестра пенсионного возраста, но с влиятельным родственником в администрации города.
Она ходила важной походкой и на всех покрикивала. Марта в глаза называла меня неприятным оскорбляющим мою нацию словом.
А я ничего не мог поделать, но, впрочем, тоже не молчал, она, конечно, бегала, жаловалась на меня, но я хорошо делал свою работу и был нужен там.
В морге царили свои правила, точнее самодурство Марты.
У нее была дочь, подросток Олеся.
Девочка была умственно отсталой, и мать особо ей не занималась.
Вопреки всем правилам этот ребёнок фактически вырос в морге.
Так как Марта частенько брала дочь собой на работу.
Девочка никому не мешала, обычно сидела в комнате отдыха и рисовала, часто про неё все забывали и даже не замечали её рядом, когда вскрывали очередной труп.
Девочка рано пошла в рост, и Марта надела на неё белый халат, чтобы посторонние не думали лишнего.
Я мало с кем нашел общий язык, и так получилось, что сдружился с Олесей.
На удивление это не был запущенный ребёнок. Возможно, при другой матери девочка могла даже получить рабочую специальность.
Она просто была заторможена, отвечала с паузами и долго думала над каждым вопросом, но отвечала всегда связано и очень разумно.
Олеся была слишком тихой и замкнутой, это нас роднило. Нам было уютно молчать вдвоем.
Как адекватный человек я считал ненормальным, что ребёнок проводит столько времени рядом с трупами.
Я хотел убедить Олесю, чтобы она отговорила мать брать её на работу.
Но девочка не понимала, почему присутствие мертвых для неё нежелательно.
Однажды я спросил у нее:
— Олеся, зачем ты подолгу стоишь возле трупов и даже с некоторыми, как будто про себя разговариваешь
— Потому что они меня об этом просят.
— Они с тобой разговаривают
— Обычно нет, им просто тоже нужен кто-то, кто будет рядом, когда они плачут. Только и всего.
— Только и всего
— Нет, иногда кричат, особенно когда за ними приходит тьма.
Что-то очень черное, голодное, холодное.
Мертвые пытаются от этого убежать, кричат, зовут на помощь, но это бесполезно.
— А тебе это зачем
— Мне их жаль, я просто стою и слушаю. Как они плачут, ведь это не трудно.
— И больше ничего они не просят
— Нет, иногда просят.
Мальчик, которого привезли во вторник, очень просил меня поставить свечку у Боженьки и сказать его имя, чтобы он пошел на этот свет. Потому, что он заблудился, ведь за ним никто не пришел.
— Этот мальчик по глупости наглотался таблеток, чтобы напугать свою маму, его не спасли.
Не говори никому об этом, иначе тебя сочтут сумасшедшей, и закроют в дурдоме.
— Я знаю, мертвые меня об этом предупреждали.
— И о чем ещё они тебя предупреждали
— Моя мама не ходит в церковь, поэтому, когда я заплутаю, не кому будет поставить мне свечку дабы освятить тропинку, которая приведет к Богу.
— Почему ты думаешь, что заплутаешь
— Не все мертвые скорбят, есть и те которые могут утянуть за собой.
Я долго думал над этим разговором, и хотел что-нибудь да сделать, но у меня было слишком много работы.
Я надеялся, что она это всё выдумывает, но один случай убедил меня в обратном.
Однажды, в морг заскочил полковник с отборным матом и грозил всех нас пересажать, в особенности моего коллегу, который выезжал на место преступления.
За то, что он ошибочно установил смерть потерпевшего.
Мужчина был без сознания, а когда пришел в себя, рассказал медсестре, кто его убил.
Убийца по горячим следам схвачен, а потерпевший сразу умер, так как был в морге, а не больнице.
Я был очень удивлен, человек с вытекшим мозгом не мог воскреснуть и тем более говорить.
Но полковник был неумолим, покойник воскрес и назвал имя убийцы.
Убийца схвачен с награбленным и это прямое доказательство.
Когда стали выяснять что да как, оказалось, что та самая медсестра, которой мертвый сказал имя убийцы, была Олеся.
И её информацию приняли всерьёз, так как она была в белом халате.
И без этой информации вряд ли бы кто подумал, что предпринимателя убил его бывший водитель, о котором все забыли. Олесю, после той истории, мать перестала брать в морг.
А я вскоре перевелся в Калмыкию, так и не успев попрощаться с девочкой.
Через полгода на конференции я встретил своего бывшего коллегу. Он рассказал, что Марта снова начала брать Олесю на свою работу.
Мы обменялись новыми номерами и обещали друг другу звонить.
А через месяц мне приснилась Олеся, где-то вдалеке, в темноте она пыталась до меня докричаться.
Я лишь разобрал слово «свет».
Проснулся в очень дурном предчувствии.
И позвонил бывшему коллеге, тот сообщил мне страшную новость.
Олесю случайно закрыли на ночь в процедурном зале.
Сторож вместе с дежурным напился, и они ничего не слышали, а мать в ту ночь гуляла на корпоративе, так что про девочку просто забыли. Утром Олесю обнаружили рядом с трупом висельника.
Он намертво сжимал её ладонь в своей руке.
А она уже не дышала.
Причина смерти остановка сердца.
С тех пор я иногда хожу в церковь ставлю свечку, дабы освятить путь к Богу той, которая утешала мертвых, слушая их последний плач.
Автор Галинадар.

Источник