Истории из жизни реальных людей
пошел я как-то за табаком, как был, в каком-то свитере и в тренировочных штанах. Тут надо сказать, что мы — творцы — народ работящий, и периодами не очень-то и заворачиваемся что там на нас надето. Так иной раз заберешься осенью в какие-нибудь мягкие и теплые тренировочные штаны и неброский свитер и живешь в них до весны, как краб-отшельник. Но это, как писал Воннегут, две жены тому назад, 250 тысяч сигарет тому назад, три тысячи литров спиртного тому назад — теперь так больше не получается. Не успеешь пригреть на груди маечку или привыкнуть к какой-нибудь ещё вещице, а жена — тут как тут — отдирает её с тебя и несет стирать, а тебя уже ждет новая пара неизвестных и чуждых тебе носков, чужие () холодные штаны и свитер с нейтральным запахом прачечной.
Временами удается утаить футболочку, нагретую до температуры 36,6 и с узнаваемыми формами и тогда удается пожить в собственном запахе и стиле аж пока легкий порыв ветра не донесет на тебя в администрацию и к тебе тут же шлют социального работника. И снова с тебя срывают привычный покров и снова апгрейд, и снова ты не в своих штанах, к которым опять нужно привыкать, а носки больше не подсказывают рано утром кто из них правый, а кто — левый, а чистая и невинная наволочка не помнит ни одного твоего сна и вообще обращается к тебе на Вы.
Ну, вот, пошел жеж я как-то за табаком, как был, без оглядки на гламур и кутюр.
До калитки не дошел: уже у дверей меня перехвалила бабушка жены, которая в свои 90 и одним глазом видит не хуже нас с вами. Нонна, тебе что-нибудь нужно из магазина привычек Я за табаком!
Ты же не собираешься выйти в таком виде
В каком Я — в своем обличье и узнаваемый
Тут на шум появляются жена со своей мамой: Ты с ума сошел в таком виде выходить на улицу!
— В каком виде! Я же не голый, чай, не за Нобелевской премией иду, а за табаком в сельпо.
— Но тебя же могут УВИДЕТЬ!!
— Ну, я не отрицаю такой возможности, я — высокий и стройный.
— Ты представляешь что они ПОДУМАЮТ!!
— Что я — странный страньеро Поздняк метаться!
— Ты — муж потомственной дворянки из рода . и не можешь выходить в свет в таком виде. Вся эта улица еще пару поколений назад принадлежала нашему роду, мы должны поддерживать репутацию!
— Дай мне мою трость с треуголкой!
— Немедленно переоденься и надень джинсы!
— А, значит грубые штаны разнорабочего из США поднимают статус в вашем селе А мои красные штаны (три раза КУ!) — нет!
И так далее. Разумеется, проще переодеться, чем переродиться, поэтому никто в нашем селе так никогда и не узнает, что живут бок о бок с человеком, который вообще имел в виду все эти ужимки и не боится ни слухов ни предрассудков. И джинсы одевает как доспехи или талисман против жены и духов её благородных предков, а не для них для всех.
Vladimir Soolov