Черемуха

В ту весну весь город пах черемухой. Люди, кошки, собаки — все было пропитано этим сладким, тяжёлым запахом. Даже школа — место, всегда пахнущее грязной сменкой, мелом и потом из мальчишеской раздевалки, стала чуть терпимее.
Но Аксену все равно до жути не хотелось идти в школу. Несмотря на чуть более терпимые запахи, подколки и издёвки никуда не делись, и судя по травле, так будет продолжаться до девятого, пока он не закончит школу.
Подходя к школе, он издалека, в темноте заметил огоньки сигарет на крыльце и смутно различимые фигуры. Начинается. Стиснув зубы, пошел вперёд.
— Слышь, Аксентьев, закурить будет — хрипло спросил вожак — здоровый парень из девятого.
— Знаешь же, что не курю. — отрывисто бросил Аксен и хотел было пройти дальше, но дорогу преградила одна из фигур.
— Борзеешь — дыхнули нечищеными зубами в лицо, — слабо раз на раз выйти
Стая зашевелилась, почуяв свежую кровь. Всем было ясно, что даже один из них, не моргнув глазом, может размазать семиклассника по серой школьной стене. Они уже предвкушали, как будут весь день его чмырить за то, что он струсил. Сдался. Не смог. Самые нетерпеливые уже стали подбираться и разминать костяшки, но…
— Не слабо. — тихо, но твердо прозвучал голос Аксена. — Сегодня на стадионе, в два.
Стадион был излюбленным местом всех парней для «стрелок». Огромное пространство, где есть разместиться и дерущимся, и толпе, которая пришла «просто посмотреть», а кроме того — нет шансов сломать противнику шею, слишком удачно кинув его об землю — проблем после драки никто не хотел.
После шестого, последнего урока, уже вся школа гудела о том, что Аксен забил стрелу Кабану, тому самому вожаку своры отморозков. Вокруг Аксеньтьева вертелась толпа советчиков из седьмого, которые считали, что хоть что-то смыслят в уличных драках.
— У тебя преимущество в скорости. Просто уворачивайся и бей в ответ. Неважно куда, главное — продержаться минут пять, пока он не выдохнется. А потом как-нибудь выкрутишься. — наставляли его со всех сторон. В возможную победу семиклассника никто не верил.
Мало-помалу толпа добралась до стадиона. К концу пути Аксен вообще перестал различать лица — какие-то рожи со всех сторон махали руками, вопили и пытались его подбодрить.
Внезапно его вытолкнули в центр круга. Навстречу, ухмыляясь, вышел из-за спин Кабан.
Тишина. Ее можно было резать на куски — только дыхание Аксена и запах черемухи.
— Начали, — дрожащим голосом скомандовал кто-то из толпы.
Аксен увидел, как Кабан поднял руки к голове и пошел вперёд — видимо, он уже представлял, как будет месить наглого мелкого, посмевшего позариться на его авторитет. Дальше он помнил все отрывками — вот он уходит от удара, направленного прямо в голову; вот сам пробивает в «солнышко», и Кабан начинает дышать чуть тяжелее; вот вспышка ярости — и ублюдок падает, расплескивая кровь из разбитой губы.
Тишина.
И нарастающий ропот толпы, переходящий в рев.
Аксён закинул рюкзак на плечо — оно вспыхнуло при этом болью; и двинулся к выходу со стадиона. Он был полностью раздавлен — как эмоционально, так и физически. Странно, но его никто не видел — все стремились увидеть лежащего в нокауте Кабана. Толпа обтекала его, сминая границы круга, в котором произошла стычка. Аксён тихо подошёл к выломанной доске в заборе, отодвинул ее и вышел на Погореловскую. Распухшим носом он почуял вонь выхлопных газов, пережаренного масла из кафе напротив… и ещё один запах. Тот, что с этого дня станет его любимым.
Аксён все шел и шел по Погореловской, а день пах черемухой.
И совсем чуть-чуть — кровью.

Автор: PhoeniX

Источник