Где ты, мальчик

Это было ещё в Ленинграде, в середине 80-х.
Ехал я в маршрутке на Васильевский. На сиденье рядом бушевал ребёнок, лет шести. Его мама безучастно смотрела в окно, не реагировала. А он дёргал и дёргал её за рукав.
За окном проплывали деревья, дождик моросил, серо было, ну, Ленинград!
Ребёнок что-то требовал, или что-то утверждал. И тут вдруг она как развернётся от окна к нему, как дёрнет его за руку на себя, и как прошипит:
Что ты хочешь от меня!
Он запнулся.
Что ты хочешь, я тебя спрашиваю! Да ты вообще знаешь, кто ты такой! Ты никто! Понял! Ты никто-о! она это выдохнула ему в лицо, просто выплеснула.
Мальчик смотрел на неё и мне показалось, у него дрожит голова. Или это я дрожал. Почувствовал, как потеет спина.
Помню первую мысль: «Неужели это она ему говорит! О ком она думает в этот момент!»
Видеть тебя не могу, прошептала она.
«Ты же убила его!», сказал я, но никто меня не услышал.
В маршрутке, как ни в чём ни бывало, продолжали дремать люди. Я сидел, не шевелясь.
А мальчик не плакал. Она отбросила его руку и снова развернулась к окну.
Он уже не бушевал, притих как-то сразу. Смотрел в разорванную спинку сиденья напротив и молчал.
А у меня было желание встать и при всех, вот сейчас, просто разорвать её на части! Сказать ей: «Это ты никчёмная мать! Это ты никто! Ты же убила его!»
Клянусь, я бы сделал это! Только мальчик сдерживал меня.
Я закрыл глаза, стал глубоко дышать, чтобы успокоиться как-то.
А когда открыл их, увидел конфету.
Молодой парень, похоже, студент, такой светлый, кучерявый, в джинсовом костюме, протягивал конфету мальчику.
Он ещё встряхнул рукой, сказал:
Бери, это тебе.
Тот взял. И тут же парень протянул ему вторую конфету. Мальчик помедлил и взял вторую.
Дальше происходило действие, вспоминая которое, я еле сдерживаю слёзы.
Мальчик не стал есть, он коснулся маминой руки.
Она не сразу повернула к нему лицо. Но все-таки повернула. И видно хотела добить его.
Но он протягивал ей конфету.
Она посмотрела на него, на конфету, я видел, она недоумевает.
Тогда он вложил ей конфету в руку. Она, как обожглась быстро вернула ему.
Я не хочу, сказала.
Две конфеты лежали у него на ладони.
Руку он не опускал.
Ешь сам, сказала она и тихо добавила, Я не хочу Честное слово.
Тогда он положил конфету к ней на колени.
Никогда не забуду эту паузу. И эту взрослость. Передо мной за этих несколько минут мальчик стал мужчиной, а она из злой, раздражённой стервы стала красивой молодой женщиной. Во всяком случае, это я так почувствовал.
Она молчала. Долго-долго молчала. Смотрела на него так, словно только увидела.
Потом обняла. И он её обнял.
Потом он развернул конфету и дал ей. И пока она не положила её в рот, сам не ел.
Вы представляете такое!
Это был ещё один шок, но уже другой.
Я тогда подумал о себе. Я подумал: «Вот ты сидишь, такой праведник, ты хотел встать, обвинить, ты хотел её «разорвать», переделать. И ты бы ничего не добился, кроме скандала и брани. А этот мальчик, посмотри, насколько он мудр, как он велик, этот мальчик, он взял другим. И пронял до самых печёнок, до сердца, до слёз.
А ещё этот молодой парень, который дал ему две конфеты, подумал я, он ведь не просто так дал две.
Я огляделся
В заднем стекле маршрутки увидел этого молодого парня, он уходил вдаль по «моросящей» улице.
А мама и сын сидели, склонив головы, друг к другу. Как молодые влюблённые!
Тут водитель объявил мою остановку. Я, выходя, дотронулся до руки мальчика. Я этим сказал ему «спасибо».
Не думаю, что он понял, но это и не важно.
Я навсегда запомнил этот урок.
Запомнил-то, запомнил, но должны были пройти годы, чтобы я его осознал.
Что это и есть настоящее воспитание. О котором не все взрослые знают.
Что только примером и воспитывают. Не криком, не обвинениями, не битьём, нет. Только пример работает, больше ничто. И мальчик этот показал пример. И ей, и мне. И он изменил нас.
«Не будь побеждён злом, но побеждай зло добром»
Семен Винокур

Источник