СЛАДКОЕЖКА

Сема изобрел новый жанр. Есть стендап комедия, а он придумал стендап драму. И он ее мастер, стендап drama queen.
Сема паникует размеренно. По всем признакам это паника, но темп ее степенный, почти убаюкивающий. Поскольку Сема практикует такое круглосуточно, мы, его друзья, уже давно привыкли. Это как радио апокалипсиса, тихонько играющее фоном.
Типичный пример пирожное с красным верхом. Мы отдыхали компанией в маленьком французском городишке на Лазурном берегу, и Сема каждый день лакомился этим пирожным в местной кондитерской. В своей гастрономической страсти наш друг зашел настолько далеко, что обсуждал означенное пирожное с хозяином кондитерской, который всегда лично работал за прилавком. Они разбирали ингредиенты, текстуру, на пару созерцали, как на пирожное падает свет, и, в этом месте порошу внимания санитаров, Сема обещал хозяину на этом пирожном жениться, такое оно было вкусное! Сема выступил как классический мужлан: жениться он собирался, но даже не удосужился выяснить, как пирожное называется. «Пирожное с красным верхом» так он его и просил.
Казалось бы, дольче вита в чистом виде, где тут предмет для паники. Но Сема нашел.
Обычно мы ходили в кондитерскую на второй завтрак, а в один из дней где-то задержались и засобирались туда уже ближе к вечеру. Сема неистовствовал. Я запомнил это слово со школьной экскурсии в музей: экскурсовод произнесла его, описывая море на картине Айвазовского. Я никогда не думал, что это слово мне однажды пригодится. Но Сема даже внешне напоминал море Айвазовского: такой же серый, с пеной на губах.
Поздно! Все пропало! Пирожное с красными верхом наверняка сожрали! Они готовят всего одно в день!
Съешь другое.
Другое Другое Вот сам возьми и женись на другой женщине!
Эти матримониальные аналогии начали нас утомлять. Я предложил Семе и вовсе не ходить в кондитерскую, раз все пропало. Но за эту идею мне досталось даже больше, чем нашему общему знакомому, который предложил Семе съесть что-нибудь еще.
Нет, мы пойдем, пойдем! вопил маньяк-сладкоежка, и вы увидите, что со мной сделали, изверги!
Никто из нас, конечно, не сомневался, что пирожное на месте: в той кондитерской было сто тысяч пирожных и всего пара десятков посетителей в сутки. Вероятность, что кто-то покусится на Семину прелесть, была минимальна. Но у паникеров есть одно общее свойство отрицательный магнетизм. Паникеры притягивают бедствия. Когда мы вошли в кондитерскую, то сразу увидели его большого тучного мужчину за центральным столиком. Перед ним на меленькой тарелочке обреченно лежало пирожное с красным верхом.
Мы усадили Сему за соседний столик: кажется, у него и вправду подкосились ноги. Пока мы соображали, как помочь нашему нестандартному другу в его нестандартной проблеме, Сема бесцеремонно уставился на тучного мужчину. Пирожное на его тарелке пока еще оставалось нетронутым: видимо, его только что принесли. Ложечка лежала рядом, нехорошо поблескивая металлом. Мужчина взялся за нее, занес над пирожным, но что-то его остановило. Мы даже знали, что именно: таким маниакальным взглядом умел смотреть только наш друг Сема.
Мужчина сказал хозяину кондитерской за стойкой что-то непонятно-певучее, и мы догадались, что это был француз, очевидно, местный житель.
Переводи, побелевшими губами прошептал Сема девушке из нашей компании, которая знала язык.
Дядька спрашивает у хозяина, чего этот придурок на него уставился, охотно перевела девушка.
Какой придурок, зачем-то утончил Сема, и мы окончательно удостоверились, что друг в неадеквате.
Здесь только один придурок, философски заметила девушка.
Хозяин ответил французу. Тот еще что-то пробурчал, поднялся со своего места, взял тарелку с пирожным со своего стола и поставил ее перед Семой. А затем ласково похлопал его по плечу, как хлопают только отцы и врачи.
У Семы едва не катились по щекам слезы. Но нам было не до патетики, нам хотелось знать детали, естественно.
О чем они говорили набросились мы на переводчицу.
Хозяин ответил мужику, что этот придурок уставился на тебя, поскольку ты забрал его любимое пирожное. Настолько любимое, что придурок даже обещал на нем жениться.
А мужик что
А мужик сказал, мол, у меня с этим пирожным все не настолько серьезно, так, мимолетная интрижка, и я не собираюсь стоять на пути чьей-то большой любви.
Повезло все-таки этому паникеру Семе с французской кондитерской. Ни в одной другой стране его, скорее всего, не поняли бы. А французам про любовь ничего объяснять не надо: у них даже коты мурлычут Джо Дассена.
Олег Батлук

Источник