Ему противно мыть унитаз.

 

А у меня нет выбора.
Ему неприятно громко, когда включается миксер.
А у меня нет выбора.
Ему страшно присутствовать на родах.
А у меня нет выбора.
Я не могу донести стол весом в пятьдесят килограммов. Но у меня нет выбора.
Он может забить — сделает кто-нибудь другой. Я не могу забить — я и есть этот другой.
Мальчики не руководствуются эмоциями, да Но все, что он не хочет делать — потому что ему противно, неприятно, страшно, нарушает его образ мужчины.
А все, что я не могу — я не могу физически. Но у меня нет выбора, и я все равно делаю.
Плачу другим людям, подкладываю картофельные шкурки под ножки, перегружаю на тележку, веду переговоры на транквилизаторах.
У меня нет того, другого, кто все равно вытрет лужу в коридоре, кто все равно получит документы, кто все равно приготовит обед, кто все равно возьмет ребенка и кошку себе.
А мужчины как те космонавты, что после недель невесомости оставляют кружку или ручку в воздухе, в уверенности, что она не упадет. Кружка падает. А все остальное подхватывает женщина.
Yana Serra

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *