Истории из жизни реальных людей
Самый странный сюжет, с которым мне довелось столкнуться, был таков. Две девочки изображают беременных женщин, которым скоро рожать, но перед самыми родами они поднимают что-то тяжёлое, и их дети — тоже девочки — рождаются мёртвыми. Печаль по этому поводу в сценарий не входила. Ну, мёртвые так мёртвые, не задалось.
И вот что я об этой игре думаю.
Во-первых, с большой вероятностью кто-то из их бабушек, переживших войну, голод, неустроенность — действительно терял детей в родах или сразу после. Не то, чтобы скелет в шкафу, но все же и не та история, о которой в семье говорили открыто. А если и говорили, то обезличенно и безымоционально. Мол, случилось, да, время было такое. И в этом контексте игра с мертворожденными детьми становится попыткой прожить реальное событие, оставшееся, скорее всего, неоплаканным.
Более того.
Я не исключаю, что в том же поколении было достаточно попыток намеренного прерывания беременности, случившейся бог знает в каких условиях. И уж об этом точно лишний раз не рассказывали. Но «не говорить» и «не иметь влияния» — разные вещи. Пережитая беда являет себя в оговорках, изменившейся интонации, взгляде, паузах, замираниях. Стало быть, те девочки могли знать гораздо больше, чем думали взрослые, и одновременно не знать до конца. Это во-вторых.
А в-третьих, их собственные матери были не готовы к появлению своих детей на свет.
Нет, формально придраться не к чему. Обе девочки родились в полных семьях и были запланированными — в том смысле, что браки, заключённые в 70-х, подразумевали быстрое деторождение, а не «жизнь для себя» . Но в эмоциональном плане их мамы оставались дошкольницами, не способными адекватно реагировать на потребности младенцев. Орущие, не спящие, писающиеся комки вызывали ощущение катастрофы и закончившейся жизни. Ещё вчера все было сносно, а сегодня настал ужас без конца, без краю, без памперсов и нормальной молочной смеси… В этих обстоятельствах мысль на периферии сознания «лучше бы их не было вовсе» — мысль, которой ни с кем нельзя поделиться, да и себе в ней признаваться ни в коем случае нельзя, повисала страшным призраком над детской кроваткой. Призраком злой колдуньи, которую забыли позвать на крестины.
Я ещё буду писать о матерях 70-х. В их жизни было изрядно травмы, боли, проклятия бытия женщиной. А сейчас просто прошу вас обратить внимание, что дети — это тончайшей настройки приборы, которые улавливают всю правду о нас самих. Даже ту, с которой мы совершенно не готовы соприкасаться.
Оксана Фадеева