ГРИБНИК.

 

ГРИБНИК. Летний сбор грибов в средней полосе считается делом приятным и полезным. Те, кто не любит стрелять по уткам и зайцам, выбирают иные удовольствия. Прогулки по лесу с лукошком и

Летний сбор грибов в средней полосе считается делом приятным и полезным. Те, кто не любит стрелять по уткам и зайцам, выбирают иные удовольствия. Прогулки по лесу с лукошком и рюкзачком, в который заботливо уложены бутылочка бражки и закуски к ней, полны блаженства и упоительности.
Супруга моя Агрофена Семёновна в погожее летнее утро вытолкала меня с плетёной корзинкой за двери и перстом указала в сторону леса. Иди, мол, тунеядец, грибков свежих к ужину приволоки.
Рюкзачок с бражкой и салом на плечи мне навесила, перекрестила и внушительным пинком в нужную сторону направила.
Хожу я час, хожу два. Благородных грибов нет. То ли не сезон, то ли очки не тех диоптрий.
Вспомнился мне рассказ одного матёрого грибника о том, что растут в нашей округе на мшистых кочках дары леса совсем иного свойства. Маленькие, на тоненьких ножках грибом не назовёшь, смех один, но по науке, это всё-таки грибы. Есть такие лучше сразу, сырыми и помногу. Чем больше съешь, тем больше радости и видений всяких приятных испытаешь. Поговаривали, что некий иностранец индейских кровей — Дон Хуан всех своих друзей заставлял такими грибами питаться. Нирвану им обещал и прочую мистику.
Пошарил я по кочкам и удачно растут в изобилии и готовы к употреблению. Отведал с десяток. Есть можно, даже бражкой запивать не обязательно. Увлёкся. Прыгаю с кочки на кочку, да грибы кушаю, Нирваны жду. Умаялся. Присел на пенёчек осмотреться. И получаса не прошло, как лес вокруг меня заиграл всеми цветами радуги. Душа наполнилась необъяснимым науке счастьем. Сижу, цигарку покуриваю, а дымок от неё исходит то розовый, то зелёный. Благодать.
Слышу кусты заскрипели рядом. Вылезает из них медведь статный такой, палевого окраса. Направляется в мою сторону и улыбается радушно. Поздоровался со мной. Как звать величать, спросил.
— Пётр Тихонович, — отвечаю, — из простых. Хожу вот, грибы собираю.
— Много ли набрал — спрашивает косолапый.
— Только поесть на раз, — отвечаю, — а вот супругу свою порадовать нечем. Чую, ждёт меня неудачника телесное наказание, когда домой пустым вернусь.
— Устал, небось, грибничок А нет ли у тебя чем расслабиться
— Само собой есть! Я в лес без питейных припасов не хожу, если вы на это намекаете, господин хороший.
Заулыбался мишка, подмигнул ласково, а сам с рюкзачка моего глаз не сводит.
— Нальёшь хозяину леса стопарик говорит, — я и малинки свежей на такой случай насобирал.
В лесу без хорошего собутыльника скука смертная. Обрадовался я и литровую бутыль браги на пенёк выставил.
Морда медвежья таким предвкушением озарилась, что я моментально Нирвану в области гортани ощутил так выпить захотелось.
Разлил я бражку по чаркам, а мишка за малинкой смотался. Сало он категорически употреблять воспротивился. Выпили, смакуя. Мир вокруг заиграл ещё более сказочными красками. Медведь из палевого стал нежно-голубым.
— Баба-то есть у тебя — спросил я захмелевшего зверюгу.
— Была в прошлом годе, да подстрелили шалопаи какие-то из нарезного орудия. Вдовствую.
Медведь пустил скупую слезу и опрокинул вторую чарку.
— Не грусти, друг. Мою не подстрелили ещё, слава богу, так что все радости брачного союза я на своём теле испытываю. Не любит она, понимаешь, словесных возражений, а задушевным беседам предпочитает полевые работы.
— Да, бабы они такие, — вздохнул косолапый.
Хотя мы сразу перешли на «ты», но на брудершафт ради традиции выпили. Я предложил ему отведать волшебных грибочков, и он с радостью умял полсотни в один присест. Через четверть часа запел «Смуглянку». Фальшивил. Но медведю простительно.
На густой аромат бражки из леса вышел волк. Естественно не серый. Тигрового окраса. Заговорил:
— Господа хорошие, я извиняюсь, вам третий собеседник не нужен
— Садись, полосатый. Вот брага, вот грибы. Вкушай.
— Премного благодарен. Со своей стороны могу придушить зайчишку и внести скромный вклад в питейный процесс.
— Не стоит, — поморщился я, — у нас сегодня вегетарианское меню.
Волк тигрового окраса немного поскучал, но грибами не побрезговал.
— Не те ли это грибы, которыми Дон Хуан пичкал своих учеников спросил эрудированный новичок, — мой прадед как-то съел триста штук таких и обрёл просветление на вторые сутки. Потом, на дальней заимке он ашрам организовал. Такой добродушный стал, даже охотников полюбил. Все волчицы к нему тянулись, а он их тантрическому сексу обучал на практике. Но только избранных. Остальных по старинке миссионерил.
— Ты прав, дружище! Именно этими грибочками шаман тот сознание гражданам расширял. Насчёт, тантрической любви не слышал, но если факт имеет место, то и мне хотелось бы свою Агрофену Семёновну к такой любви приобщить. Хотя вряд ли на неё грибы подействуют, уж больно здоровьем богата и ко всякой отраве невосприимчива.
— С бабами сейчас сложно, — заметил волк, — эмансипация, брат! Склонить их племя к смелым экспериментам затруднительно, если, конечно, на море не свозить. Материалистки, одним словом!
Бутыль бражки опустела. День догорал. Я засобирался домой со своим пустым лукошком.
— Ты заходи, если чо, — заулыбались жители леса, словно чувствуя, что без грибов могут и со двора прогнать.
Медведь нежно приобнял меня и прошептал на ухо:
— Ты, Пётр Тихоныч, пролесками возвращайся. Там, вроде, подосиновики с утра стояли.
Я простился с медведем и волком. Не забыл поклониться и грибам:
— До свидания, грибы!
— Оревуар, мсье Пьер, — ласково отвечали они в ответ.
С благодатью в сердце двинул я в родное село. В пролесках и вправду стояли грибочки с красными шляпками. Я набрал целое лукошко с верхом и был счастлив.
На крыльце, с коромыслом в руках меня ожидала несравненная Агрофена Семёновна. Коромысло из натурального дуба, спецзаказ. Корзина с грибами, вручённая ей, тут же была поставлена на земь, добыча осмотрена досконально. Мощной дланью любезная супруга сцапала меня за шею и погрузила лицо моё в эти дары леса:
— Жри, изверг, — услышал я над ухом родной голос.
В корзине оказались одни мухоморы, которые я, под действием своего мистического опыта, принял за благородные подосиновики.
Мечты о тантрическом сексе растаяли в мгновение ока. Я спасался огородами. Коромысло, словно бумеранг просвистело надо мной дважды, но желаемой цели не достигло. Мир утратил яркие оттенки и стал серым, как и прежде. Расширенное волшебными грибами сознание, сузилось до начального уровня.
Мистическое учение Дона Хуана пришлось забыть навсегда.
Бальзамов

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *