Истории из жизни реальных людей
С первого числа ударила удушливая жара, зацвело все, что могло цвести, деревья озеленились.
На пляже Петропавловки не пройти от незагорелых еще, зимних, синюшных тел все старались поймать солнце хоть в обеденный перерыв, хоть на часок бледные петербургские дети
На декаду город превратился в праздничный карнавал беззаботное щедрое тепло, катание по каналам и рекам, уверенность, что счастье есть.
А с 11 мая зарядили прям октябрьские дожди, плавно перешедшие в октябрьские а.ля натурель.
Я не поддалась на провокацию солнца усиленно готовилась к досрочной сдаче сессии меня ждало дело поважнее веселых поездок на залив.
В начале июня, хмурым дождливым утром приехали в роддом не все было в порядке, это мне твердили все врачи начиная с февраля — надо было ложиться на дородовое, и доращивать живот уже там..
Сестра приемного отделения, проглядывая мои вещи, возмущенно заголосила:
— Мамочка, вы зачем сюда пришли ребенка рожать или книжки читать
— И ребенка рожать, и книжки читать, — устало ответила я чувствовала я себя нехорошо, хотелось лечь и наконец-то спать, спатьА книжки «Уллис», пять раз начатый и так тогда еще не дочитанный, двухтомная «История итальянского искусства» и Агата Кристи на английском языке сулили нескучное времяпрепровождение между сном.
Наивная
Два с небольшим месяца бессониц в роддоме (заснуть не давал живот, который вдруг начал расти , расти, словно репка большая-пребольшая), вечный холод того лета и ожидание Того, Что Должно Свершиться
Я ходила по длинному коридору от одного торцового окна, до другого и в одном, и в другом видела желтеющие клены, косые длинные штрихи дождя, людей в плащах и под зонтами
Агату Кристи я прочитала за неделю, потом одолела «Улисса».
Все сроки прошли, ребенок не желал рождаться. Я его понимала рождаться в эту юдоль скорби верх глупости а мой мальчик уже тогда был умнее меня.
Я была грустна, вечно мерзла, халат стал мал мы все ходили по унылому коридору как священные индийские коровы медленно и сосредоточенно, с раздутыми боками. Двоим разминуться было сложноватоЯ жутко отекала, ноги напоминали слоновьи, я не узнавала свое лицо беременность меня красила только первые полгода. Сейчас мне казалось, что я героиня фильма ужасов, беременная пришельцем мне было плохо, больно и страшно. Затянувшаяся беременность вызывала у меня уже нервный смех вот так всегда у меня все хорошо начну, а потом вечно не могу закончить
Ничего не хотелось уже, никого не хотела видеть хотела только освободиться от этого кошмара.
Ночью в туалете я плакала. Слезы капали на огромный живот, и я начинала смеяться схожу с ума, думала я..
-Ну что ж, — решил мой врач во время очередного обхода. Два сеанса ультразвука, ежедневные капельницы не помогли. Значит, готовимся к операции будем кесарить.
Мой отец — анестезиолог несколько раз приходил к врачам, они о чем-то совещались, смотрели анализы.
Времена были тревожные 93 год в больницах не было ничего. Даже за деньги.
Все для этого наркоза папа принес сам где-то добыл, в своем госпитале, у коллег.
Операцию назначили на 17 августа, на 11 утра.
Прямо с утра выглянуло сквозь тучи солнце, и мне стало жаль, что такой наконец-то яркий день для меня «пропадет» — не погреться мне на нем в больничном дворике, куда можно было проскользнуть, если санитарка у входа отлучится
В 11:20 утра 17 августа 1993 года он все-таки родился, мой сын. Егор.
Самый серьезный и спокойный младенец на свете.
Он родился ровно через 4 года после смерти моего деда. Минута в минуту.
Сегодня ему 26 лет.
Текст старый, повторяю каждый год, меняя только цифры…
Anna Sever