Когда мне всучили диплом инженера-химика и пнули по распределению на ситценабивную фабрику им

 

Веры Слуцкой, я даже не успела завизжать, как оказалась в преисподней с какими-то там вонючими прессами 1814 года. Девочка-мажор с почти бриллиантовыми клипсами до пупа, с тенями 16 оттенков и в смеси шампанского и Magie Noire с 8 утра.
Там цеха — расшлихтовочный, отбельный, красильный, печатный, отделочный. И ОТК. Кошмар.
Села на высокий табурет перед высоким кафельным столом для химического мракобесия и чирикнула — вам чего По белому кафелю со всех сторон бежали тараканы. А дальше там котлы в чёрной комнате, где все женщины лаборатории перекрашивали обыкновенные колготки — в чёрные. Под давлением. В вакууме. Чтоб наповал (потом я тоже стала перекрашивать). Там муфельная печь, в которой разогревались макароны по-флотски при 1000 градусов, там страшные рыжие старухи, закатывающие до сих пор глаза от какого-то профессора Хархарова и хранящие тайны расщепления белка. Мля.
Сказали — будешь контролировать расшлихтовочный цех.
Размалёванными глазами щёлкнула — не буду.
Отбельный
Щёлкнула контрольный.
Они не растерялись — тогда тюкай на машинке.
Я сказала — ну ладно, но родилась я не для этого!
И тогда мне поручили возиться с иностранцами и с дирекцией — билеты, визы, гостиницы, рестораны, цыгане, оперы, Петергофы, воздушные шары над Павловском, Хворостовский, Шнитке-хуитке в филармонии, домашние пельмени, хвалёное русское радушие с клюквенным вареньем, гармонь и лосось.
Иностранцы продавали нам химикаты и красители. Хворостовский, Петергоф и ресторан «Садко» нравились всем.
Я ещё переводила на всех переговорах, можно представить эти переговоры, говорила что считала нужным и в итоге получалась моя личная сделка, а то чё они. Не слишком тогда понимала смысл работы переводчика, несла отсебятину, мне казалось, я лучше знаю как надо.
Но я не об этом хотела. А как ночами, сутками, долгими часами стояла за билетами в наших кассах Аэрофлота на Гоголя угол Невского, все наши знают это здание. Без еды, без туалета, без стульев. По 10 часов. Чтобы, например, услышать, «нет». Это был кромешный пиздец и ад. Тупо купить билет.
Это я вспомнила потому что сейчас за 5 минут, не вставая с жопы, в результате шутейного разговора, поменяла один билет на другой, не тратя никаких сил.
Мне нравится чувствовать и понимать разницу эпох.
Лена Паштинава

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *