От сильного толчка в голове и острой боли я проснулся.

 

Мой правый глаз слегка приоткрылся, но ресница никак не хотела разлипаться, и я видел освещенное утренним солнцем окно через мутную вуаль.
Я попытался оторвать голову от подушки.
Боль пронзила левое ухо и вернула голову на место.
Продрав глаза и осмотревшись, я увидел, что лежу на верхней полке купе поезда.
Попробовал повернуть голову направо, чтобы посмотреть, кто ещё в помещении, но боль снова пронзила ухо.
На лбу выступии капельки холодного пота.
Окно в купе было открыто, и я решил, что продул за ночь ухо и теперь испытываю адские муки из-за воспаления.
— Отит! — почему-то вспомнил я.
Меня слегка подташнивало.
Действительность проникала в мозг постепенно, но мне уже было ясно, кто я, куда еду, с кем и что вчера пил.
— … Я его всё, братан, чачу можно пить, после чего угодно! Она крепкая…
…Чачу рюмками лохи пьют! Стакан налей!…
Пиво после чачи — это высший кайф! Братан, царя мать, нам па-любому завтра хреново будет, давай полирнём сегодня пивом!…
В соседнем купе на море ехали ребята из Цхинвала.
У нас была водка, у них чача. Совместными усилиями мы хорошо посидели.
У нас не осталось ни одной бутылки водки, у них ни одной баклажки чачи.
На нахлынувшие воспоминания сердце откликнулось сильным толчком, который через мгновение отозвался болевым уколом в области левого виска.
— Если у меня острый отит, то надо как-то подниматься и искать врача, пока не поздно — решил мой ещё замутнённый мозг.
Я резко встал.
От боли потемнело в глазах, но очень скоро она прошла.
Я потрогал больное место и обнаружил за ухом плотно приклеенную жвачку.
— «Турбо»! — вспомнил я.
На подушке зловеще алело крупное пятно жевательной резинки.
Я слез с полки.
В разных местах купе в неестественных позах валялись трое моих спутников.
Ящик минералки, который был предусмотрительно куплен накануне, слегка искажая весёлые лучики солнца, проходящие через толщу бутылочного стекла, манил своей живительной влагой.
Я жадно выпил целую бутылку.
Мне немного полегчало.
Под ногами застонал Ромка:
— Воды…Алан, воды…
Я не удержался и сострил:
— Терпи солдатик! Нельзя тебе сейчас пить…
— Сука, дай минералку. Помираю…
Я открыл бутылку, потом, посмотрев на других двух бойцов, ещё пару.
Спустя какое-то время, минералка победила сушняк и все уже могли членораздельно разговаривать, но в купе царило молчание.
Вагоновожатая бесцеремонно ворвалась в нашу тихую абстиненцию и оглушительно сообщила, что поезд прибывает в Туапсе, затем добавила:
— А ты, Рома, вчера обещал завалить мужа и увезти меня с собой в Лескен, между прочим!
Рома критически посмотрел на женщину сквозь толщу бутылочного стекла минералки, которую он держал на лбу и простонал:
— Да, братва. Мы вчера очень, оочень много выпили!
Потенциальная вдовушка опереточно повернулась и, уходя, презрительно бросила:
— Очень мне надо такого. Алкаш!
Мы собрали свои сумки, и вышли на станции «Туапсе».
В пять часов утра людей было мало. Несколько рыбаков дремали в ожидании поклёвки.
Чайки важно расхаживали по набережной, и, вытягивая свои шеи, периодически издавали отвратительные звуки.
Из-за угла вышел милицейский патруль и направился в нашу сторону.
— Ваши документы! — потребовал сержант, и вытащил из-за пояса резиновую дубинку.
— Интересно, зачем ему дубинка Мы же студенты-физики. Три курса высшего образования на наших лицах видно даже невооружённым взглядом! — удивился я.
По всей видимости, наши помятые алкоголем, небритые лица не внушали доверия, поэтому четверо других блюстителей порядка стали нас тихо окружать.
Но мы и не думали сопротивляться!
Я засунул руку во внутренний карман куртки, чтобы достать паспорт, и в ту же секунду как будто кто-то наотмашь ударил меня по лицу раскалённой кочергой.
На несколько секунд солнце померкло, а луна спряталась за чёрные тучи.
Я ослеп от чудовищной боли.
Когда боль начала отступать, я увидел, что вокруг меня шла неравная битва. Мои безоружные друзья голыми руками дрались с патрульными.
Лицо нестерпимо горело.
Дубинка полицейского, подло ударившего меня сзади, порождала самые низменные человеческие инстинкты — я должен был отомстить, и мой кулак с удовольствием нашёл челюсть ближайшего соперника.
В общем-то, на тот момент друзья уложили уже всех, кроме сержанта с рацией.
Это была серьёзная стратегическая ошибка.
Оправившись от последствий моего удара, он успел по рации вызвать подмогу.
Надо было бежать, бежать со всех ног, чтобы успеть заскочить в вагон электрички до Сочи.
В конце концов, на вокзале можно было затеряться в толпе.
Пока мы собирали разбросанные по набережной вещи послышались милицейские сирены.
Вой сирен приближался с катастрофической скоростью.
Собрав, наконец, вещи, мы со всех ног рванули с места происшествия.
На бегу, краем глаза я увидел, что Рома захватил в битве милицейскую дубинку. Он бежал с дубинкой в руке. Бежал благородно, как спортсмен на эстафете 4*100 с эстафетной палочкой.
— Рома, дурак, бросай дубинку!
— Ни за что! Она моя! — огрызнулся он, категорически отказываясь расставаться с трофеем.
Мы выбежали на перрон и запрыгнули в первый попавшийся вагон сочинской электрички. Растворившись в пассажирской массе, нам оставалось только затаиться и ждать.
Два «Бобика» лихо подъехали к поезду. Высыпавшие из него вооружённые, уже огнестрельным оружием, ребята были настроены крайне серьёзно.
Они быстро рассредоточились по вагонам и приступили к поискам.
Если говорить аллегориями, то в ту секунду я уже ясно видел чёткую линию горизонта, из-за которой стремительно выбегал огромный белый песец.
Гнусавый голос объявил:
— Электропоезд Туапсе-Сочи отправляется с первого пути! Повторяю, электропоезд Туапсе-Сочи отправляется с первого пути!
Двое вошедших в наш вагон милиционеров торопливо шагали по вагону, выискивая глазами преступников.
Мне пришлось спрятать огромный волдырь на лице, надувшийся от удара дубинкой, дорожной сумкой и сделать вид, что я сплю. Остальные так же надвинули кепки на нос и прикинулись спящими. Электричка, дёрнувшись, с громким звуком, медленно сдвинулась.
Вызванная сержантом подмога продолжала ещё топтаться на перроне, заглядывая в окна вагонов, но их поезд ушёл и в прямом, и в переносном смысле.
Неожиданно став преступниками, мы всё-таки смогли ускользнуть, и теперь уезжали с трофейной дубинкой на набирающей скорость электричке в сказочный, тогда еще совсем не олимпийский город-курорт, Сочи…
Alan Moon

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *