Истории из жизни реальных людей
ЧАСТЬ 1
Отчаянно хотелось замуж.
И чтобы всё, как у людей. Платье белое с рюшами, фата расшитая, машина с куклой на капоте и гудки громкие на всю округу, мол, свершилось! Замуж вышла.
Ну, ладно, можно и без куклы. Но остальное чтобы всё соответствовало.
А ещё ребёночка хотелось. Маленького, розовощёкого и крикливого.
Снова Наташка размечталась. Замуж, замуж…
А за кого, собственно, выходить замуж в их дыре непроглядной. Тут каждый третий друг другу кум-сват-брат.
Хороших мужиков, как сказала актриса известная, ещё щенками разобрали А оставшийся «товар»- спасибо, и даром не надо.
Мама кричит, чтобы Наташка не перебирала. Не первой юности уже невеста. Осенью тридцать семь исполнится.
Не мало, конечно… Но и впрыгивать в замужество, хватаясь за первого подвернувшегося кавалера тоже не выход.
В маленьком городочке Наташа — личность известная. Уважаемая. Художница она. Почти все местные детские сады и школы украшены её творениями. Да и характер вполне себе — и улыбчивая, и хозяйственная.
А вот с женихами не складывалось.
Хотя, не совсем так. Имелся один весьма настойчивый кандидат на сердце женское. И возраст подходящий — 42, и должность завидная — директор универсама, и собой хорош. Высокий, волосы с проседью да и характер отличный.
Но имелась одна загвоздка в виде жены и двух несовершеннолетних детей.
Он честно признался, что семью бросать не собирается. Оставалась незавидная роль второго плана, на которую женщина не соглашалась.
Не о таком счастье мечтала Наташа.
-Слушай, а ты напиши на сайт знакомств, — посоветовала Римма, жена брата. — На тот, где с иностранцами знакомят. Подруга моей подруги в прошлом году так удачно познакомилась с французом.
-И что — Наташа постаралась придать голосу безразличие, хотя ощутила, как волнительно встрепенулось сердце на слова свояченицы.
-Что Что Приехал сюда этот французик. Втюрился до беспамятства и сразу же предложение сделал.
-Прям сразу — сглотнула Наташа.
-Да, прям сразу. Через месяц он с новой украинской женой уже отбыл во Францию. Живут припеваючи. У него там небольшой домик, даже садик имеется. Так что, замужество вполне удачным оказалось. — Римма хитро улыбнулась.
-Ой, что-то ты не договариваешь, — Наташа уставилась на жену брата.
-Скупердяем, правда, оказался лягушатник. В средствах молодую жену ограничивает, но в остальном — парень хоть куда, — продолжила Римма. — Ой, да ты наших баб знаешь. Мы нигде не пропадём.
Римма снова улыбнулась.
Слова родственницы глубоко запали Наташе в душу.
Укладываясь спать, она долго крутилась, пытаясь из обилия мыслей выудить истину.
Вопрос — быть или не быть, вернее — писать или не писать выклевал молодой женщине мозг.
Утро спокойствием не порадовало. Казалось мысли за ночь собрались с силами и заявили о себе с ещё большим энтузиазмом.
Замуж! Замуж! — скандировали они.
И Наталья сдалась.
Через полчаса она уже перечитывала на сайте знакомств текст о самой себе.
-Обаятельная, талантливая.., — засмеялась Наташа, ещё раз прочитав своё объявление. — И скромная, — иронично добавила женщина.
———————-
В жизни Энди оказался ещё симпатичней. Высокий, под два метра ростом, этакий голубоглазый, светло русый, постоянно улыбающийся верзила. В свои сорок пять он был точно ягодка опять. Если, конечно, это можно применить к мужчине. Ну, ягодка, не ягодка, а такой себе экзотический фрукт. Инжир, к примеру.
Он возбуждённым павлином топтался перед пунцовой от смущения Натальей. Энди то и дело возвращал спадающие с носа очки и что-то лепетал на своём каркающем языке.
-Чего он тарахтит — скривившись, словно от зубной боли, поинтересовалась Наташина мама.
Ей затея с иностранными женихами не пришлась по душе с самого начала. Да и не верила она, что в их затрапезный городишко может кто-то из Европы нагрянуть.
А тут такой фортель — сидит немец этот заграничный в её доме собственной персоной и на дочку её смотрит с нескрываемым аппетитом.
-Он говорит, что красиво у нас тут. Воздух чистый, дышится сладко. Нравится ему у нас. А ещё Наташка ему ваша, тётя Аня, нравится, — перевела специально приглашённая со школы Иринка.
Она у старшеклассников преподавала немецкий. А Наташе числилась родственницей — то ли кузиной по линии дяди, то ли ещё кем-то. Как говорил Наташин старший брат Жора — без ста грамм не разберёшься.
-А ты спроси у него — чего это он такой важный бобылём в таких летах ходит Может бракованный какой — не унималась мама Наташи.
-Чё Прям так и спрашивать — Иринка округлила глаза.
-Нет, конечно! — вспыхнула Наташа. — Мама! Что ты такое говоришь — сердито прошептала она в сторону родительницы.
-Дура девка! — буркнула мама, глядя на дочку. — Своих что ли мужиков мало Колбасника этого выписала из-за границы!
-Мама! — Наташа готова была расплакаться.
Мало того, что от волнения по телу её гуляли волны горячие, так она ещё по глупости женской напялила на себя свой самый красивый бюстгальтер — будто бы кто его увидит! А лифчик этот, подлючий, возьми и тресни спереди на самой серединке!
И теперь грудь её налитая, оставшись без малейшего ограничения, так и норовила блеснуть во всей красе.
Недаром жених немецкий так и направлял свой взгляд к округлостям Наташиным — очень уж призывно они колыхались.
Иринка что-то сказала Энди. Тот расплылся в счастливой улыбке и расцвёл, словно колобок, которого только что вытянули из печи. А потом быстро залепетал, то и дело морща нос, чтобы очки не свалились.
Иринка переводила, мама выслушивала, а потом буркала в отчет всякую несуразицу. Наташа уже и не прислушивалась. Сейчас все её мысли сосредоточились на предстоящем приходе старшего брата с семьёй.
Римка, она нормальная. А вот братец Жора — парень без тормозов. Он, конечно, мужик с руками, умелый, толковый, но, как рот откроет — всё! Падай в трюм!
А если ещё и рюмку опрокинет…
Энди достал из сумки пакет и, не утихая ни на секунду, протянул предполагаемой тёще.
-Это чё такое
-Это вам презент, — перевела Иринка. — Подарок, значит. Посмотрите, а то неудобно как-то.
Выдохнув нешуточную струю воздуха, женщина достала из пакета всякие заморские вкусности. Рассмотрела яркие упаковки и без каких либо эмоций положила обратно в кулёк.
-Скажи спасибо, — махнув рукой на Энди, произнесла женщина.
Иринка, кокетливо улыбаясь, затарахтела.
Энди активно закивал головой, а потом перевёл взгляд на мать Наташи и расплылся в сияющей улыбке.
-Ладно, пойду на стол накрывать. А вы тут пока пообщайтесь.
Женщина ушла на кухню. У Иринки зазвонил телефон и она выскочила на улицу поболтать.
Оставшись наедине с Энди, Наташа растерялась.Она, как утопающий, схватила пульт от телевизора. А вот Энди, по всей видимости, даже обрадовался. Он, взяв Наташины ладошки в свои огромные ручищи, что-то восторженно залепетал.
-Ой, не понимаю я ничего, — покраснела Наташа. — Нихт ферштейн, — вдруг всплыла известная фраза.
-Я, я! — во весь рот улыбался немец.
Он поднёс женскую руку к лицу и галантно прикоснулся губами. От неожиданности рука сама собой разжалась и пульт с грохотом стукнулся об пол.
Наташа наклонилась и ощутила, как обе груди выскочили из того, что ещё час назад было полноценным бюсгальтером.
Это была катастрофа.
Окончательно сконфуженная Наташа вскочила из комнаты.
За ужином к Наташе постепенно вернулось самообладание.
Во-первых, она поменяла атрибут женского гардероба, и теперь грудь была заключена в тиски простенького, проверенного временем лифчика.
Во-вторых, весь вечер Энди бросал на неё заинтересованные взгляды, которые дарили женщине веру в счастье. Перед глазами промелькнула машина с куклой на капоте. Чего скрывать — немец понравился Наташе.
И в-третьих, ужин походил к концу, а Жорки с семьёй всё ещё не нагрянул. В душе зародилась надежда — может не придут Может обойдётся
Тётю Аню тоже слегка попустило. Она глядела, как импортный жених ухаживает за её умницей и красавицей Наташенькой и с каждой минутой всё больше проникалась уважением к гостю.
И наивысшим проявлением тёплых чувств к намечающемуся зятьку явился тот факт, что чай она решила подавать — затаите дыхание! — в импортном сервизе «Мадонна».
Такой щедрости родня не видала отродясь. Сколько Наташа себя помнила, сервиз пылился в серванте. Пить чай из тоненьких, почти прозрачных чашечек не разрешалось никогда и никому. Раз в год, перед Новым годом, мать трясущимися руками извлекала на свет божий чашки и блюдца с утончённым рисунком. Долго и внимательно рассматривала прекрасную Мадонну, изображённую на посуде. Восхищалась мастерством художника, призывая дочку научиться рисовать также. Потом всё перемывала, перетирала и возвращала обратно.
А тут — аттракцион невиданной щедрости!
Энди оценил сервиз по достоинству. Прищёлкнув языком, он бережно поднёс чашечку к лампе и от эстетического удовольствия закачал головой. Тончайший фарфор, словно напитавшись лучиками солнца, весь светился.
-Гут! Зер гут! — расхваливал немец давно вышедший из моды сервиз.
-Гут, говоришь,- вздохнула тётя Аня.
-Гут! Гут! — воодушевлённо подтвердил немец.
Женщина покрутила чашечку в руке, потом, подражая гостю, тоже подняла её к свету. Вздохнула и быстро, будто боясь передумать, выпалила:
-Ну, раз гут, тогда и забирай к ядрёной матери этот гут себе! Дарю! Будешь в своей долбанной Германии чай пить и тётю Аню вспоминать добрым словом.
Иринка, которая прилично утомилась выступать в роли переводчика, расхохоталась . Энди, находясь в полной непонятке происходящего, вопросительно на неё уставился.
-Тёть Ань! Так и переводить Слово в слово — смеялась Иринка.
-Да как хочешь, так и переводи. Главное скажи — подарок это. Мы тоже умеем презенты делать.
Иринка затараторила. По мере увеличения количества слов, глаза Энди округлялись. Потом он вскочил и так быстро обнял Наташину маму, то та и не успела отмахнуться.
-Данке. данке шон, — слова благодарности вылетали пулемётной очередью.
Тётя Аня сияла, Наташа счастливо улыбалась, ощущая аромат счастья непозволительно близко, а Иринка всё шпрехала и шпрехала, давясь смехом.
(продолжение следует)
(с) Анжела Бантовская