Хорошо мы с Димосом в тот вечер набрались.

 

Официант, подлец, постоянно предлагал разные сорта текилы и приговаривал, что есть еще лучше, но, конечно, если мы хотим попробовать.
А мы, блядь хотели, и даже очень.
Хитрый официант подливал нам и слабовыдержанную (репосадо), и выдержанную больше года (аньеха) текилу, причём, разных сортов, а мы делали умные лица и пытались оценить вкус и послевкусие.
Длилось это, к слову, не долго. Час — не больше.
После часа дегустации нам уже было абсолютно по барабану, что мы пьём.
Не помню точно, сколько рюмок разных аньех и репосад было выпито, но итоговый счет за выпитое был довольно приличным.
Находясь в отличном расположении духа, я и мой друг сели в такси, чтобы уехать в гостиницу.
Но нам, вдруг, показалось, что вечер никак не мог так бездарно закончиться!
Непременно нужен был праздник, и мы его придумали.
В салоне такси на табличке с фотографией таксиста было написано Juan, но на имя Жуан тот почему-то не откликался, что ввергало нас в дикий хохот.
Наконец, поняв, что мы веселые руссо-туристо, он сказал, что его имя Хуан и вежливо поинтересовался, куда ехать.
— Едем на стадион «Маракана»! — сказал Дима и сделал страстный выброс правой руки в сторону горизонта.
Я поддержал друга и повторил жест рукой, едва не отвесив водителю подзатыльник.
Таксист открыл было рот, затем запнулся и громко рассмеялся.
Мы даже слегка расстроились, решив, что он либо не знает дороги, либо думает, что у нас не хватит денег.
Я, на всякий случай, залез в карман и, театрально подняв правую бровь, показал ему внушительную пачку с песо, на что он покачал головой и, как мне тогда показалось, дал понять, что денег мало.
Я сказал:
— Ок!
Начался торг.
Таксист ржал в голос и категорически не соглашался.
Забыл написать, что дело было в городе Мехико, а таксист был мексиканец. Испанского мы не знали, но алкоголь, болтавшийся в наших организмах, с лёгкостью преодолевал языковой барьер.
Смеркалось.
Водитель, надеясь на сострадание, стал показывать нам фотографии жены и детей, тыкал пальцем на свои дешевые китайские часы и просил Христа ради и ради Девы Марии его отпустить.
Дима тяжело вздохнул, достал из-за пазухи вторую пачку денег и потряс ею перед носом таксиста.
— Ну, Хуан, давай, не выёбывайся! «Маракана» ждёт нас!
Мексиканец заплакал.
Мы, как могли, успокоили мучачу, но от затеи отказываться не стали…
Уже стемнело.
Переговоры окончательно зашли в тупик.
Внезапно лицо несчастного, лежавшее до этого на рулевом колесе, просияло, осветив своим светом половину двадцатимиллионного города.
Я увидел лицо самого счастливого таксиста в мире.
Он запрыгал от счастья, стал смеяться и молиться Деве Марии.
Повернувшись в нашу сторону, Хуан медленно, чтобы мы, не дай Бог, его не правильно поняли, сказал:
— «Маракана» — Бразилия, Мехико — «Ацтека»!
Затем, повторил:
— Мехико — «Ацтека», «Маракана» — Бразилия!
Это был сильный аргумент.
Мы переглянулись.
Осознание позора пришло быстро.
Мы ошиблись не просто городами, мы ошиблись целыми материками.
Нам было так стыдно, что, расплатившись с несчастным таксистом за предоставленные неудобства довольно солидным гонораром, мы решили, что только продолжение дегустации текил сможет смыть с нас этот жуткий географический позор.
Правда, буквально, через час дегустирования мы снова были готовы ехать, но в этот раз уже по-дальше, в Аргентину…
Alan Moon

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *