Бака (ч.2)

 

***
Домработница Марьям, которую Яся действительно нашла на кухне, поплутав по первому этажу большого дома, рассказала короткую невеселую историю мальчика и его семьи. Татьяна Никитична приходилась Матвею бабушкой. Она была совладелицей юридического бюро, а еще по совместительству хозяйкой довольно крупного рынка в городе, в ее активах были и несколько магазинчиков помельче. Ее муж умер больше десяти лет назад, оставив в наследство свой раскрученный торговый бизнес, который Татьяна Никитична успешно подхватила, не бросая при этом свою юридическую контору, и даже развила и расширила. Единственная дочь Татьяны Никитичны с юности вела не очень порядочный образ жизни, родила ребенка и сплавила его матери, а сама уехала в другой город. Через некоторое время стало известно, что она находится под следствием за хранение и сбыт наркотиков. С Татьяной Никитичной связались люди, предложившие порешать вопрос финансово, но она отказалась. В настоящее время дочь отбывает наказание в женской колонии ФКУ ИК-5, и Татьяна Никитична периодически туда ездит со своим шофером, чтобы передать дочери вещи и продукты.
Нянь у Матвея сменилось уже пять или шесть. До его двухлетия с ним была чудесная добрая пожилая женщина, Елизавета Петровна, и Матвей к ней был очень привязан, насколько это возможно при его заболевании. По крайней мере, когда Елизавета Петровна внезапно умерла, Матвей очень долго горевал на свой лад — отказывался от еды, раскачивался по ночам, сидя в кровати, бился головой об стену. Тогда же его и госпитализировали в областное психиатрическое; в больнице с ним лежала спешно нанятая нянька Светка. Ее он ненавидел — возможно, отчати из-за того, что она помогала его держать во время всяких неприятных больничных процедур, и называла недоумком, пока ее не слышали, но в конце концов на этом и спалилась. После выписки из больницы Светка уволилась сама, не дожидаясь, пока ее выпнут, наняли другую, Наташу. Она пробыла в семье почти до 4 матвеевых лет, и справлялась со своими обязанностями неплохо, но Татьяна Никитична однажды застала ее за копанием в своих вещах и украшениях, и немедленно уволила. После увольнения Наташи Татьяна Никитична оснастила весь дом и двор камерами наблюдения, и каждый вечер просматривала записи, хранившиеся на жестком диске.
Потом рядом с мальчиком подряд сменились еще три няньки-сиделки, одна хуже другой. Примерно в это время, лет с пяти, у Матвея начались приступы агрессии, и последнюю няньку, Фариду, уволили за то, что она привязывала мальчика к кровати и к стулу, когда у него случались эти его приступы. Некоторое время за Матвеем присматривала сама Марьям Дауровна, но из-за возраста ей уже было тяжело и справляться с хозяйством, кстати, немаленьким, и смотреть за ребенком. Поэтому решено было взять еще одну помощницу, помоложе.
Из всего этого рассказа Яся вынесла для себя три вещи. Во-первых, утвердилась в мысли, что ей придется туго. Во-вторых, порадовалась, что мальчик в принципе способен к проявлениям привязанности. А в-третьих, приятно было то, что Марьям была очень доброжелательна, обещала всему научить и показать, уговаривала не бояться, и все повторяла: ты с ним лаской, лаской! Так-то он совсем незлой мальчик, просто немного совсем саташкан, чокнутый, ну что поделать, мамаша ему мозги видать испортила, еще пока он у нее в животе был.
А еще Ясе не давала покоя мысль о пропавшем брате. И о Кэпе, который все время, пока она работает, будет сидеть, запертый в ее тесной квартирке. О том, что никаких животных рядом с мальчиком быть не должно, Марьям сказала отдельно: однажды, когда мальчику было года четыре, он раздавил дверью котенка, которого принесла ему на забаву Наташа. Случайно или специально Матвей это сделал, никто толком не знал. По реакции мальчика было совершенно неясно, как же так получилось — он сохранял полнейшую невозмутимость, а вот Наташа потом плакала несколько дней. На всякий случай с того времени в доме было правило: никаких животных.
***
Двухмесячный испытательный срок Яся прошла, о чем ей дополнительно сообщила Татьяна Никитична, добавив, что на 20% увеличивает ее зарплату, и так не очень-то маленькую. Кирилл за это время так и не появился, но зато прислал бумажное письмо, почему-то на адрес Ясиной подружки Лены — о том, что у него неприятности, и на некоторое время ему необходимо залечь на дно. Посылал тысячу поцелуев и привет Кэпу. Ясе стало значительно легче после этого письма, и она даже зачитала его Кэпу вслух. Тот внимательно слушал, наклонив голову набок и шевеля одним ухом. Целыми днями в квартире ему было явно плохо — раньше, с Кириллом, он много времени проводил на улице, сопровождая повсюду Кирилла в его загадочных делах. Яся старалась и утром, и вечером гулять с ним подольше, но все равно испытывала сильное чувство вины, и страшно злилась на брата, который так поступил с ними обоими. Позвонила в милицию, сказала, что брат нашелся. Там не удивились и не обрадовались. Сказали принести заявление о прекращении розыска в двух экземплярах.
С Матвеем было, в общем, не так трудно, как Яся боялась. Единственная сложность в первое время заключалась в том, чтобы следить за тем, чтобы он вовремя посещал туалет, но через пару недель Яся наловчилась. К счастью, Матвей очень любил своего старого плюшевого медведя, который приобрел вид половой тряпки за несколько лет активного использования, и Яся как-то додумалась сначала высаживать на горшок медведя, а затем к ним присоединялся и Матвей. Точно так же у них проходило кормление: есть самостоятельно Матвей то ли не умел, то ли просто не хотел. Первое время Ясе помогала Марьям, потом, как только к процессу привлекли медведя, сидевшего рядом с Матвеем на маленьком стуле, дело пошло живее, и Яся стала справляться сама.
Занятия у них проходили по одному и тому же сценарию: после завтрака Яся умывала Матвея, при необходимости меняла ему одежду, и за руку отводила его за парту в детской. Доставала пособия, раскладывала карточки, и настойчиво показывала мальчику одно и то же — цифры, буквы, цвета. Иногда он показывал на правильную карточку, иногда — не показывал, но чаще всего вообще отказывался отвечать. Яся не настаивала. Ловила проблески интереса мальчика, предлагала ему то одно, то другое. Больше всего Матвей любил камушки и палочки. Однажды Яся показала ему, как строить из спичек домик, и наградой ей был прямой, глаза в глаза, изумленный и радостный взгляд мальчика. Еще Матвей очень полюбил пазлы и конструкторы лего, которые Яся практически каждую неделю покупала на специально выделяемые Татьяной Никитичной деньги. Оказывается, раньше он даже не подозревал об их существовании. Никто ему их никогда не показывал.
Первую страшную истерику ребенка Яся наблюдала, когда попыталась постирать его любимого медведя, просто невероятно грязного, в стиральной машине. Матвей, которому Яся все заранее объяснила, увидев, что дверь машинки защелкнулась с медведем внутри, бросился на Ясю с кулаками, выл, царапался и кусался, и пинал стиральную машинку, и она с большим трудом успокоила мальчика — даже после того, как она быстро-быстро вытащила медведя из машинки и вернула его владельцу, он завывал и рычал, и пытался стукнуть Ясю. Марьям потом, вытирая глаза уголком платка, завязанного по-татарски, с узлом на боку, сказала — этому медведю лет уже много, почти столько же, сколько и самому Матвею. Его давным-давно купила мальчику Елизавета Петровна, его первая няня, самая любимая.
Еще Яся непрерывно разговаривала с Матвеем, буквально не закрывая рта — несмотря на требование молчаливости в объявлении. Просто она заметила, как мальчик иногда прислушивается к ее голосу, как поворачивается и внимательно смотрит на то, о чем она в данный момент говорила. Сама Татьяна Никитична, как и Марьям, были феноменально неразговорчивыми, а шофер Денис даже в дом заходил не больше, чем на полчаса, и только в кабинет Татьяны Никитичны. Яся начала подозревать, что за прошедшие годы никто, кроме покойной Елизаветы Петровны, с мальчиком толком и не разговаривал.
Юлия Куфман
1 часть

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *