Истории из жизни реальных людей
Словом, сидишь, плачешь.
И вдруг за окном — чу! — мужик с гармонью. Мол, на стон твой девичий пришел. Услышал от добрых людей, что воешь так, что штукатурка во дворце осыпается, а фундамент — садится. Мол, ты только знак мне, красавица, подай, что готова, а уж я-то тебя рассмешу. На печь усажу, в такую дальнюю даль увезу, по направлению к которой голуби почтовые на полпути дохнут. Вздрогнула, конечно, остановилась, навстречу дали этой мистической из лужи приподнялась. Видишь…стоит он, Сусанин твой. Прыщеват, мелковат, невзрачен. Сапоги — по колено. Кафтан — в пол. А глаза — такие добрые-добрые! И гармонь на плече — больше его самого. Сразу видать, не соскучишься.
— Согласная я! — кричишь. — Увези меня, мил человек, отсюда куда подальше! Шею мне в дали твоей дальней сверни и в землю сырую поглубже закопай, раз на тебе суждено было закончиться «богатству» моего и без того небогатого выбора.
Улыбнулся в ответ. Подбоченился. Кафтан одернул. Гармонь свернул.
— Ты не смотри, — говорит,- что я для тебя, краса ненаглядная, мелковат. Все дело в том, что я жизнью нашей собачьей заколдованный. А как только ты на печь рядом со мной сядешь да поцелуешь меня своими устами сахарными, тотчас же морок с меня спадет, и обратно превращусь я в того, кем и раньше был. В доброго молодца.
Ну, а ты же наииивнааая дура, аж страсть! Вылетела, уселась, руками белыми его обняла. Сморщилась, вдохнула, поцеловала. Гармонь из рук его упала. Колени затряслись. И — никаких тебе магических манипуляций. Ты еще раз целовать. И еще. Расслабился, конечно! Сапоги проворно снял. Кафтан распахнул. Дров в топку подкинул. Ладони от удовольствия потирает. Тебе подмигивает. Ты метаться в панике! Обманул! А не повернешь и не спрыгнешь уже.
Печь в пути.
Юлия Надеждинская «Царевны»