Истории из жизни реальных людей
И как-то привезли бабушку, старенькую, тихую, улыбчивую. С ясными-ясными глазами, она взирала на мир с детским восторгом, и, казалось, ей абсолютно все и вся нравится: провисшая койка, жидкая каша, вонючие больничные щи, уколы и капельницы. Бабулька была тяжеленькой: ходить сама не могла, садилась с посторонней помощью, изношенное сердце не давало нормально дышать. И как-то сразу влюбилась она в меня, называла меня «девочка». Вскоре выяснилось: старушка почти не ходила в туалет не в мою смену, даже по малой нужде — чуть ли не пару раз в сутки просила судно, по «делам более тяжким» — терпела до моего прихода. Спрашивала медсестер: «А девочка — когда же придет девочка»
Мне, с одной стороны, особой радости эти ее придумки не доставляли. А с другой — было ее очень жалко и хотелось как-то помочь: умыть, остричь ногти, обтереть, проклизмить, покормить. Пусть лежит хорошо. Говорили ли мы Да так, как бы и ни о чем. А как бы и обо всем. Надо же о чем-то и говорить, пока туалетишь ее или кормишь.
Как-то ночью иду по коридору, заглядываю в палаты — все ли спят, все ли в порядке.
И моя бабулька — сама! сама сидит на своей кровати. И взглядом мне радуется. Спрашивает:
— Девочка, а у тебя есть варенье со смородины Так чаю со смординкой захотелось…
Пообещала посмотреть и варенье нашлось. Принесла ей.
— А себе чего же не налила Давай вместе и попьем. Уж ты прости меня, дуру старую. Заблажилось вот.
Принесла и себе чаю. Варенья смородинового (которое я ненавижу просто всю жизнь) напузырила по кружкам щедро, размешала. Сидим, пьем, со смаком таким. Бабулька вся прямо светится. А что — ночь, снег за окном, кружит в тусклом свете фонаря. А мы в тепле. Соседки по палате сопят. Напились чаю. Уложила я бабушку, укрыла, укутала. Взяла кружки и пошла. В дверях слышу:
— Ффуууххх…
Обернулась. А бабуля моя «отошла».
Так и умерла она с легкой улыбкой. Будто уснула и приснилось ей что-то очень и очень хорошее.