На вокзале туда-сюда сновали эмоции

 

На вокзале туда-сюда сновали эмоции Протискиваясь через плечи, спины и чемоданы людей, Кирилл досадливо отмахивался отросшими патлами от грустей и запыхавшихся вымороченно-радостных ожиданий,

Протискиваясь через плечи, спины и чемоданы людей, Кирилл досадливо отмахивался отросшими патлами от грустей и запыхавшихся вымороченно-радостных ожиданий, зовущих присоединиться к эмоциональному фуршету. «Кыш-кыш, я уезжаю, у меня грустить нет повода и радоваться некому, я на электричку опаздываю.»
Успел. Скинул неподъемный рюкзак и плюхнулся на сиденье от толчка отъезжающего поезда.
Напротив, не обращая ни на кого внимания, увлеченно трепались двое — блондин и качок.
Кирилл, не терпевший навязчивых попутчиков, облегченно забился к окну, забаррикадировавшись от мира внушительным рюкзаком. У них с рюкзаком были планы на три часа поездки — вздремнуть, дрыхнуть или хотя бы просто прикрыть глаза, в зависимости от ситуации. Неделя выдалась тяжелая, и ради пятничного отгула, слишком насыщенная.
Ситуация, вроде, располагала к «дрыхнуть», но попутчики говорили о таком интересном, граничащем с чушью несусветной, что Кирилл постоянно вываливался из сна на, как ему казалось, самых интересных местах. Поэтому, когда он себя ощутил сидящим с вытаращенными глазами и нагло пялящимся на Рыжего и Толстого, так они называли друг друга, он не мог сообразить, что, действительно, почерпнул из их диалога, а что ему примерещилось в вымороченных коротких снах.

— Девчонка — кто..
— Бумеранг. Хотя какое там Я ей посоветовал взять в напарники парня побрутальнее.
Понимаешь, она такая девочка-девочка.
На фейсбуке, наверное, висит на кошачьих сайтах.
Работала с мужиком, ненавидящим котиков. Как-то чересчур, по ее мнению. Нет, он их не травил, но все время норовил то с лестницы спустить, то дверью хвост прищемить.
Вот какие возможные действия бумеранга ты представил
Ан нет!
Никакой валерианки на крыше его машины, поцарапаной двери квартиры, толп черных кошек, манящих черную беду.
А, толпы как раз были, шерстяные толпы, несущие гуманитарную миссию.
То от собаки его защитят. Может, конечно, ротвейлер, сорвавшийся с поводка, хотел спросить у мужика, как пройти в библиотеку, не знаю. Но не успел. С четырьми вопящими котами на морде о чтении не задумываешься.
То от пьяного мотоциклиста оттолкнут. Мотоциклист пить бросил, хотя ему досталось только от двух котов.
А спекся мужик, когда свора хвостатых не пустила его в лифт, заставив тащиться на 7 этаж пешком. Едва он дошел до третьего, услышал, как в шахту рухнула кабина.
Все. Перевоспитавшийся завел черного котенка и зарегистрировался в группе «Без кота и жизнь не та».
— Нет, Рыжий, бумеранг — это когда сделал пакость и в тебя сразу прилетело. Причинно-следственная связь. А здесь как-то слишком все закручено.
— Согласен. Но в этой истории был еще побочный эффект. В лифте спускался директор конторы, только что подписавший акт выполненных работ на ремонт этого самого лифта…

— И что дальше с Ушастиком
— Дальше грустно.
Ему дедушка объяснил, что они для того, чтобы помогать.
И понесло юного неопытного Ушастика в Детский Дом. Помогать, так помогать.
— И
— Что и Он же работает с эмоциями и воспоминаниями.
А что делать, если практически у всех тех деток нет жизнеутверждающих счастливых воспоминаний Понимаешь, их никогда никто не любил.
А на внутренних резервах Ушастик долго не протянул. Перегорел.
Хорошо, что я мимо проходил, почуял и оттащил его к Марине. Она кого угодно реанимирует.
— А дальше, что с ними будет..

— Вот. А потом я познакомился со старой балериной, превращающейся во сне в розового фламинго, и с дождем-оборотнем…

Дождь-оборотень. Это уже было чересчур.
Именно на этом примере гиперболизации действительности, Кирилл ощутил себя сидящим с вытаращенными глазами и нагло пялящимся на Рыжего и Толстого, и услышал свой голос:
— Дождей-оборотней не бывает!
Попутчики синхронно повернулись. Блондин, тот, который, наверное, Рыжий, ехидненько улыбнулся.
— О, ну вот, кота разбудили. Извини, дружище.
Кирилл от неожиданности взрыкнул.
Поездка обещала быть нескучной, но слегка обременительной.
Шерсть на затылке попыталась стать дыбом, уши начали прижиматься к голове.
Разрядил обстановку качок-Толстый.
— У тебя что, повылазило Не видишь, это же гепард, а не кот.
Тебе хорошо, ты сейчас вылетишь в окно, зацепив пятнадцатый хвост сквозняка, а я так не умею.
— Ничего, я тебя вылечу. Забыл Я же травматолог.
Кирилл как-то сразу успокоился. Видно же, что ребята шутят. Но знакомство все-таки проходило натянуто.
На вопрос, почему они Рыжий и Толстый, кто-то из них махнул рукой — так получилось. Зато и на Кирила особо не косились. Подумаешь, оборотень-гепард, чего не бывает в жизни.
Именно к такому отношению привык Кирилл в родном городе.
Конечно, он бывал в других городах и странах. Знал, что «дома» и «не дома» немного отличаются.
Отличие даже не в том, что в других городах не приживаются чудесные создания. Другие города закрывают на них глаза, отмежевываются, устраняются, отпочковываются, умывают руки.
И только этот город смотрит в суть человеческую, не обращая внимания на капризы.
Хочешь, летай на метле, если с крыльями напряженка,
хочешь, растворяйся в темной воде местной речушки. Не забудь только вовремя сотвориться обратно и явиться на работу.
Да хочешь, что хочешь, лишь бы другим не сотворять проблем.
Пока Кирилл теоретизировал, пытаясь растолковать чужакам суть городской терпимости и толерантности, они, похоже, уже сделали свои выводы, и с ними трудно было не согласиться.
«Такое впечатление, что этому городу в детстве никто не удосужился открыть глаза на то, что чудес не бывает.
Это как пятилетнему мальчишке не встретился пакостный десятилетка и, презрительно щурясь, не смог процедить: «Дед Мороз Его нет, это сказка! Эх ты, малявка…»
А мальчишка вырос, и они теперь с Дедом Морозом ездят на рыбалку, пьют какао у камина и смеются над теми, кто не верит в одного из них.»
На том и сошлись.
Прощались как-то невсерьез.
Кирилл, зная, насколько город недоверчив к чужакам, понимал, что с этими он встретится, и не раз. Если городские тайны им не тайны, остается только не удивляться, узнав, что Рыжий и Толстый стали, например, завсегдатаями его любимой кафешки.
А сейчас он не удивился, услышав странное предостережение: «Присматривай за леопардовыми лосинами».
И совсем не удивился вылетевшему из окна отъезжающей электрички пари:
— Котенок с крыльями!
— Нет. Мяукающий цыпленок…
****
Утро выдалось ясным. После проказ ночного дождя-оборотня (значит, все-таки, бывает), шипя, подсыхали камни.
Сквозь пряди волос и растрепаные облака единорог бежал в сторону леса по вот-вот растающей радуге.
Кирилл ждал друзей-альпинистов.
Альпинизм возник в его детстве, когда мама и папа-медведь задумались, куда бы сбрасывать непомерную энергию котенка.
Легкая атлетика отпадала сразу.
Малыш в беге на короткие дистанции бил мировые рекорды пачками, особенно не напрягаясь.
Семья мэра странного городка не была готова к мировой славе и международным скандалам. Поэтому, как ни парадоксально это звучит, нужен был спорт, к которому у ребенка не было бы природных данных.
Зато природные данные были у города, нашедшего себе местечко между гор.
Местные, которым было фиолетово, оборотень ли сидит с ними за столом, или городской дух, летает ли чья-то жена на метле в морозный закат или глушит русалочьим хвостом карпов в пруду, вели тихие войны по единственному вопросу — чье альпинистское снаряжение лучше — Petzl или Climbing Technology.
А дети чуть не с пеленок знали, что будет, если перепутать динамические и статические веревки.
Если сорваться на статике, то она не компенсирует рывок и на горы будешь смотреть только из окна. Какое-то время.
И Зойку Кирилл заметил на горе.
Не заметить ее было никак.
Казалось, у этой фигурки на нависающем склоне с обратным уклоном были кошачьи когти, присоски в неожиданных местах, ну и крылья, конечно, иначе непонятно, как она это делает вообще.
То, что эта девочка с острым носиком, круглыми глазами и забавной привычкой склонять голову набок, вслушиваясь в интересное, должна летать, Кириллу, например, было совершенно ясно.
Но Зойке невовремя внушили, что детские мечты — это так, для развития фантазии и воображения. Мама тоже когда-то хотела быть балериной, а папа космонавтом. Если бы все детские мечты осуществлялись, то космос был бы у нас в кармане, а жители Земли завязли бы в мусоре, как муха в, допустим, … меду. Стать дворником — очень редкая эксклюзивная мечта.
Зойкиной мечте обрезали крылья, и в итоге ее собственным, скукоженным, не хватало простора, уверенности и маленькой дырочки в зашоренном сознании. Спина чесалась, в круглых глазах жила неосознанная тоска, во взъерошенных волосах регулярно материализовывались птичьи перышки.
И помочь было никому не в силах. Чудо — понятие капризное. Тут только верю-не верю.
Ах, не веришь, вот и трепыхайся сама, как хочешь, а я гордое и навязываться не буду.
Зойка трепыхалась, Кирилл, у которого в памяти болталась куцая информация о том, что все птицы — пеночки, называл любимую по созвучию Сойкой (гугл помог) и регулярно доставал из-за маленького уха свежее перышко.
Сейчас птица висела у него на шее и, захлебываясь от смеха, рассказывала, как соскучилась, и о том, что Олежка приволок очередной кошмарный ужас.
Кирилл закатил глаза.
Кошмарные ужасы, а еще в зойкиных вариациях — ужасные кошмары, были олежкиной слабостью и геморроем для всей остальной компании.
Где в городе он находил девиц, не знающих разницы между грудной обвязкой и беседкой, и требующих в подарок драгоценные побрякушки вместо вожделенных вертлюгов, зацепов, карабинов и прочих кошек, было загадкой.
Знал какие-то потаенные места.
Хорошо бы, чтоб ужас поскучал в лагере и варил кофе, но, похоже, не судьба.
Он, то есть ужас, имел ладную фигурку (гимнастика или танцы) и, что самое страшное, был в леопардовых лосинах.
Еще раз закатив глаза, Кирилл схватил Олежку за шкирку и потащил поговорить.
Говорить было не с кем.
Друг истекал воодушевлением и слюнями и обещал бдить, холить, лелеять и страховать.
Ага, бдить и страховать Кирилл взвалил на себя, во избежание.
За время их отсутствия кошмар-девица преобразилась.
У кого-то из девчонок нашлись нормальные ботинки вместо стильных кроссовок, но запасные штаны змеючки искать отказались, и лосины остались на том же месте, видимо, чтоб поржать.
Девочка со страхом смотрела на Зойку, приготовившуюся отсекать ее нарощенные ногти кусачками по металлу.
Пора было вмешаться.
Найти в первой попавшейся косметичке маникюрный набор оказалось проще, чем убедить гимнастку, что из-за последнего похода в салон она может остаться без рук.
На удивление, первый тренировочный день прошел благополучно.
Девица была в неплохой форме, гимнастическая растяжка тоже ей в плюс, главное, не капризничала и слушалась.
Было впечатление, что предостережение кирилловых попутчиков — «Присматривай за леопардовыми лосинами», держало в тонусе всю компанию.
Бдили все.
А наутро все пошло наперекосяк. Присматривать, видимо, надо было не за лосинами, а за тем, кто с их обладательницей провел бурную ночь в палатке. Олег не выспался.
На скале было все, от чего альпинисты с криком вываливаются из сна в мутный рассвет.
И сломаный карабин на остром выступе скалы, и слепая вера болтам, и самовыщелкивание веревки при падении.
Избавившись от своей страховки, Кирилл в полете впечатал падающую девицу в уступ, где можно было зацепиться, и сорвался вниз.
Лететь было долго и больно. Оставалось цепляться когтями и хвостом (не заметил, когда успел обернуться) за все, что хоть немного торчало из скалы.
Болезненный полет прервал резкий хват за шкуру могучими когтями, небо закрыли крылья, в лицо, изогнув крепкую шею, заглянула птичья башка с хищным клювом и знакомыми круглыми глазами.
— Ох, ничего себе, пеночка — успел подумать Кирилл и с удовольствием потерял сознание.
****
Да что ж такое Неужели снова
Де жа вю
Кирилл сквозь сон слышал знакомый голос.
Боку было тепло. От костра пахло вкусным.
— О, ну вот, кота разбудили. Извини, дружище.
— Рыжий Как ты тут
Кирилл из-за кота почему-то не рассердился.
— Да вот, подумал, может врач понадобится, я же травматолог. Решил вернуться.
Кстати, я тебя осмотрел, все в порядке, даже без сотрясения обошлось.
Ты особо не убивай Олежку, он раскаивается, честно.
— Не буду. С завтрашнего дня всех пропущу через детского тренера Семеныча — на курсы повышения. Он хоть и козел, зато горный.
Ты еще приедешь
— Вообще, понравилось мне у вас. Подумываю открыть здесь свой кабинет. Всю жизнь мечтал лечить единорогов и драконов.
Да, мне Зоя рассказала про твою любимую кафешку, так что встретимся.
— А где..
— Угадай с трех раз. Налетается, вернется.
Слушай, я такую здоровенную птицу в жизни не видел. Парень, ты попал.
Ну пока, не провожайте. У меня электричка скоро.
Убежал Рыжий на вокзал или схватился за пятнадцатый хвост вечернего бриза, так никто и не заметил.
Под утро в палатке Кирилла опять накрыло де жа вю, когда ему в ухо жарко зашептали:
— Ты же с самого-самого начала оборотень.
Скажи, если…, нет, когда у нас родится ребенок, это будет котенок с крыльями или мяукающий цыпленок…
Ирина Телешева

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *