Любовь — это не мешать ей смотреть в окно на Невский.

В крошечную кафешку, сметая всех и всё на пути, ворвались два носорога. Одеты они были так, словно только что играли лису Алису и кота Базилио в детском спектакле. Оба в летах, грузные, гротескно некрасивые, с грязными волосами. Мужчина в длинном седом хвостике и художественной бороде. Женщина бледно-рыжая, и этим всё сказано. Я так ими залюбовалась, что перестала слизывать белковый крем с корзиночки.
Пробравшись к кассе, женщина — носорог оглядела поле боя и скомандовала:
— Бося, сядь у окна.
Все посетители кафе испытали жгучее желание пересесть к окну. Кроме Боси. Тот уже уселся на диванчик — через проход от назначенного столика — и кричал оттуда жене:
— Я не хочу сидеть у окна, я не люблю сидеть в витрине! И продолжил бормотать в бороду: не хочу у окна, я на диванчиках люблю сидеть, а в окно это все пялятся. я так есть не могу!
Его жена в это время принимала стратегически важное для будущего семьи решение:
— вам чай в пакетике или обычный, — спросила ее унылая женщина за прилавком.
— а в чем разница
— нуууууууу в пакетике — это в пакетике. А рассыпной у нас вкусный. Но дороже. Зато чайник больше.
Женщина — носорог впала в глубокие раздумья. Повернулась, внимательно оглядела супруга. Видимо, прикидывала, достоин ли он хорошего чая. Вернулась обратно к унылой женщине, снова посмотрела на мужа и спросила у всех посетителей кафе:
— Бося, тебе чай в пакетике или нормальный
— Нормальный, — огорчил её Бося.
— Нормальный ему, — грустно сообщила прилавку Босина жена. Себе она брала кофе. Бося улыбался в бороду. Я нервничала : никак не могла придумать, куда переставить стул, чтобы видеть их обоих.
Заказ поместился на три подноса, Бося, который всё это время давал ценные советы с дивана, таки встал и отнес их за свой столик. Потом взял кофе, мороженое — и поставил на столик у окна.
Носороги принялись устраиваться поудобнее через проход друг от друга. Женщина смотрела на Невский, ела мороженое, широко размахивая при этом рукой: — посмотри, Бося! Вот не Европа этот Петербург, ну вот не Европа.
Бося отвечал в духе: — говно эта твоя Европа, где не педики, там арабы. А здесь пирожные вкусные. И чай.
Его жена пила кофе, порой поворачивалась к мужу и жмурилась от удовольствия.
Бося с одинаковой нежностью смотрел на свою носорожиху и на армию пирожных на столе. И тоже жмурился. Периодически они переставали жевать и обменивались чрезвычайно информативными репликами о том, где была Фира и «а попробуй вот это».
Через проход. На всё кафе. В унисон размахивая ложками.
Я так не стонала от удовольствия, даже когда слизывала с корзиночки крем.
Когда я говорила , что идеальный мужчина — тот , который не мешает своей женщине, я имела в виду именно это.
Мария Юдакова

Источник