Они плохого не посоветуют. Потом жалеть будешь. Ногти кусать. Или локти. Это уж по вкусу. А вы, родителей не слушали и что из вас стало Ни хуя хорошего, если честно. Тлен, безысходность, однушка в Бибирево, снег в окно, мышьяк, менты, пара носков в наследство, трудности в интимной жизни и чайный гриб в трехлитровой банке. Мало кто поверит, но когда-то я учился в педагогическом институте.Я должен был стать учителем географии и биологии.
Мои родители были оченьрады. Подумать только, педагог. Наш сын и педагог! Вот эта да! Вот это здрасьте! Вот этот распиздяй, кровинушка, и на тебе, работник, мать его, образования! Высшее образование. Уважаемая профессия и благородная!
Не, ну а чо. Дети бы звали меня Александр Ильич, а я так кивал бы и спрашивал хитро:
-Выучили ли вы, дети, параграф о кайнозойской складчатости А про тектонические сдвиги, выучили, олухи, блядь А Миссисиппи на карте покажите-ка Кто пойдет к доске, а Лес рук! Петров, ну-ка сядь, скотина такая! Вася Хуев, родителей в школу!
А потом приходили бы родители Васи. Мама с шиньоном и золотыми зубами, папа с красной рожей и с перегаром. А я им опять:
-Это что же за воспитание такое Да какого хуя Да почему дневник не заполнен Сын ваш, товарищи, идет по наклонной! Что же из него вырастет Сегодня он гринвичский меридиан на карте не показал, а завтра что Дурная компания Наркотики Криминал Пропасть!
А родители сидят угрюмо, кивают, мол, правда ваша, Александр вы наш Ильич, упустили сына, профукали. Но мы уж его теперь ремнем да в угол на горох! Будет знать, как палеозой с мезозоем путать! Это же надо такое удумать! И уходят понуро.
А я остаюсь в классе один довольный. И вальяжно так на спинку кресла облокочусь и зажмурюсь довольно. Власть! Авторитет! Хочу, дадут Васе Хуеву пизды родители, не хочу не дадут. Практически полубог. В окно муха бьется. Со стены Миклухо-Маклай укоризненно смотрит. Перед глазами глобус.
А я сижу один в классе, смотрю на муху, и понимаю, что на свою зарплату я не то, чтобы в Папуа-Новую Гвинею, как этот самый Миклухо-Маклай не смогу уплыть, а даже в Трускавец на электрофорез не получится. И что учу я детей тому, чего сам никогда не вижу и не увижу. И что плывут по океану пароходы не для меня, а для какого-нибудь обсоса, который родителей не слушал и вместо учебы что-нибудь пилил или пиздил, не смотря на то, что ему что Барбадос, что Мадагаскар однохуйственно. И что такое складчатость это ваша кайнозойская никого по сути не ебет, если вы не геолог с репейником в бороде и спиртовой флягой в кармане.
Какая власть Какие пиздюли Какой Вася Хуев Ничего я не значу. И что глобус этот сраный лучше всего в окно выбросить. Или пропить, как положено нормальному географу. Вон, Хабенский подтвердит.
И что дома ждет жена, тоже учительница. Начальных, между прочим, классов. Которую уже не одно поколение детей помнит по одному и тому же шерстяному костюму в клеточку, который она не меняет ни летом, ни зимой. Визитная карточка Марь Иванны. Клеточка. Как мои штаны в полосочку. Мы же пиздец какие сентиментальные, помним в чем женились. Хотя на самом деле денег на новые шмотки хуй.
Хотя нет, не хуй. Я же педагог. Я матом не ругаюсь. Даже, когда напьюсь. Даже, когда хуево, простите, плохо. А плохо практически всегда. Особенно когда про кайнозойскую складчатость объясняю дебилам из девятого «Б».
Но я не доучился в институте. После второго курса отпиздил коменданта общежития и меня выгнали из вуза сраными вениками. Потом я уехал в Израиль и уже выучился там другой всякой фигне, которая мне практически не пригодилась.
Так что я пока не понимаю хорошо ли, что родителей не слушал или нет. Потому и вырос хуй пойми кем.
Вот со своими детьми я так не поступаю. Полная свобода выбора. Что хотите, то и делайте. Только у меня спросите. А то знаю я вас. И никаких пединститутов!
Александр Гутин