Истории из жизни реальных людей
Когда, в начале 90-х, я пришёл на работу в органы, он уже был майором и командовал небольшим коллективом уголовного розыска. В то время у руля стояли те, кто начинал службу в 70-х.
Они шли в милицию сразу после армии, по всяким там комсомольским наборам, начинали с самых низов и потихоньку поднимались по карьерной лестнице.
Все прошли через постовую службу.
Да что там! Поговаривали даже, что сам начальник УВД — генерал-лейтенант и седоголовый патриарх — бегал когда-то по нашему околотку лопоухим участковым с планшеткой.
В 1979 году, когда Иваныч был сержантом в небольшом, пригородном отделении милиции и выслуги у него было столько, что её можно было считать в днях, пропал у них на территории лесник.
То есть ушёл человек на работу — и всё.
С концами.
А работа у лесника, сами понимаете, в лесу.
Стали его искать. Никаких «волонтёров» тогда не было, зато были всякие комсомольские организации, дружины и трудовые коллективы. Так что, можете поверить, народу собрали много и давай прочёсывать лес вдоль и поперёк.
Да только ничего они не нашли.
Шли годы. Бумаги складывались в папки и дело о пропаже лесника стало напоминать полное собрание сочинений какого-нибудь классика.
Иваныч давно уже работал в другом месте.
Периодически в лесу находили чьи-нибудь останки, и тогда опера тащили на место вдову лесника, тыкали пальцем в старый скелет и пытались заставить её опознать в нём своего пропавшего мужа.
А в 41-м по лесу проходила линия обороны нашего города и костей там было предостаточно.
Бедная женщина!
Но вот минуло уже двадцать шесть лет. Иваныч выслужил свой срок, получил две подполковничьи звезды и вернулся в то самое отделение, где когда-то начинал свою службу.
Только уже не сопливым сержантом, а начальником.
Тут как раз задержали одного мужичка, который, помимо того, что любил выпить и похулиганить, имел ещё одно хобби — копать в лесу. Этот род досуга у нас популярен — искали оружие и всякие предметы, что оставила война. Да ещё смертные медальоны солдат вермахта, за которые, говорят, родственники из фатерлянда платили валюту.
Давно осыпавшиеся было окопы, копатели вычистили так, что хоть сейчас можно было занимать оборону.
Ну, вот. У этого самого мужичка обнаружились пуговицы, которые он откопал в лесу. И пуговицы были не военные, а от форменной одежды советского лесника.
Тут уж Иваныч лично принялся за дело.
Мужик показал в лесу засыпанную воронку, а в ней скелет, с остатками одежды.
По всем приметам опознали пропавшего давным-давно лесника.
Вдова наконец-то получила возможность похоронить мужа и ходить к нему на могилку.
А за свою долгую службу, Иваныч, в промежутках между другими делами, нет-нет да и собирал слухи и показания и всё, что можно было бы отнести к этому старому делу.
И теперь, когда лесника действительно нашли, он уже представлял кого можно пригласить на беседу и вывалить на него весь ворох собранной информации.
Подозреваемый поначалу запирался, но потом покаялся и написал как было дело. С его слов он с дружками браконьерничал по-молодости и как-то раз лесник застал его за этим делом. Лесник попытался отобрать у него ружьё, а оно возьми — да и выстрели! Случайно.
Так это или нет — теперь не скажешь. Двоё посреди леса и никаких свидетелей.
А то, что он потом его закопал в старой воронке от снаряда — это, конечно, уже факт доказанный.
Сам убийца эти двадцать шесть лет даром времени не терял и несколько раз успел отсидеть совершенно за другие грехи.
Как в этом случае суд посмотрел на срок давности, я честно говоря, не знаю.
Но случилось так, что Иваныч, на закате своей службы в милиции, раскрыл убийство, которое произошло ещё в первый год его работы. На заре, так сказать.
Круг замкнулся, стрелка сделала оборот и змея укусила за хвост самоё себя…
А вскоре Иваныч отмочил ещё одну штуку.
Через год-другой он вышел на пенсию, выслужив всё, что можно и, не подождав и месяца, не получив ещё пенсионного удостоверения и не обмыв первой пенсии, взял — и умер.
От сердечного приступа.
Кто-то, конечно, сказал: «Сдох, собака!»
На похоронах было множество народа. Его односельчане и куча людей из города. Гроб долго несли на руках от самого дома, а перед ним ехал автобус с родственниками.
Потом гроб опустили в нашу глинистую землю, в присутствии почётного караула.
На крышку положили милицейскую фуражку, разрезанную сверху крест-накрест.
И засыпали сверху.