Истории из жизни реальных людей
Женщиной, девушкой, бабушкой: назвали меня однажды в один и тот же день.
Обвинили в совращении патлатых юнцов, лежащих кудлатой башкой у меня на плече в троллейбусе:
— Молодого нашла себе…
— Вы что, с ума сошли! Это мой сын!
И тут же, чтобы я излишне не гордилась хорошей сохранностью, назвали Петиной бабушкой:
— Посадите внука-то, троллейбус дернется, мальчик упадет!
Между братьями пролегло 8 лет: много, но не слишком для таких контрастов.
Один малыш назвал меня собакой. Так и спросил: Ты собака
Я удивилась, но согласилась — гав, я собака.
Ребенок удовлетворенно закивал из своей коляски — он, видимо, знал обо мне больше, чем я сама.
Еще разок меня назвали лисой — из-за шапки. Мне подарили шапку с лисьим хвостом и мальчишка на всю улицу закричал: Смотри, лиса идет!
Лиса помахала хвостом, а ладонями изобразила зубастую пасть: клац-клац.
Когда я жила на окраине Москвы, местные бабульки прозвали меня «вся из себя» из-за расписанной моей подругой белой куртки, которую я до сих пор ношу. Дело давнее, подруга говорит: Давай я тебе куртку распишу, только нужно белую. Я купила белую куртку на развале вещей, были раньше такие столы у метро: «все по 100», «все по 200». Подруга нарисовала на ней волшебный город с домами и храмом даже и мне подарила. Такой куртки не было и нет ни у кого в мире! Конечно же, я тут же ее напялила и в первое же утро, торопясь на работу, получила в спину: ишь, вся из себя!
С тех пор неизменно я была «вся из себя», пока не сменилась погода и не пришлось перелезть в другую одежду.
Гражданкой я была, когда шла к метро, думая свою думу, а за мной гнался милиционер и громко вопил: Гражданка! Гражданка!
Нет, я конечно, слышала, но никак не думала, что это может иметь ко мне какое-то отношение.
Оказалось, он зачем-то хотел проверить мой паспорт: была одно время такая странная традиция, проверять паспорта у кого попало.
Шмыкодявкой меня назвал как-то наш учитель физкультуры, когда я замечтавшись встала в строй рядом с подругой — она была высокая, а мое место было в самом конце строя, я должна была выкидывать руку и громко кричать «расчет окончен». Я кричала тихо. Шепотом. Все смеялись. Физрук, увидев меня среди рослых девочек, спросил: А ты куда, шмыкодявка!
Еще я была «больная из пятой палаты» (номера палат менялись) и «женщина, 34 года» — это в роддоме. Клянусь, меня так и звал средний персонал, в коридоре кричали «женщина, 34 года» и я откликалась.
Еще я была «эй, помидор» — в школе ставили спектакль и там был стишок про овощи-фрукты. На «эй, помидор» я должна была выйти и поклониться.
Эй, помидор вышел и поклонился, и встал рядом со сливой, которая щипалась.
На рынке я несколько раз получала в спину: «эй, молодая» и «эй, красивая» (а «эй, старушка» ни разу не получала, надо отдать должное восточной галантности).
Когда мы шли с этюдниками, нам кричали «эй, художницы», а когда бегали с подругой «эй, спортсменки».
Я даже «эй, писателем» успела побыть: в школе я очень плохо училась по математике, а по литературе очень хорошо. И даже меня несколько раз ставили в пример, читая мое сочинение вслух в нашем и параллельном классах. И один парень, очень вредный, который по всем предметам учился плохо, за это повадился кричать мне вслед «эй, писатель» и гоготать. Мне казалось, это очень обидно.
Много всего было и, может, еще будет в жизни. Но один шанс я упустила безвозвратно. Нам тогда по молодости очень хотелось кушать и поэтому очень нужна была работа. Один мой знакомый, рослый и упитанный, подрабатывал у метро и неплохо даже у него выходило. Он работал, как это называется, бутербродом. Человек-бутерброд. Только он был не бутерброд, он был человек-пейджер: ходил и размахивал какими-то выгодными бумагами, позволяющими купить чудо-пейджер по низкой цене. Я его увидела и мы даже немного обнялись, насколько позволяла его амуниция. Отошли подальше, присели (я сидела на лавке с пейджером, да).
Потом он и говорит: Давай, приходи. Тяжело, конечно, на ногах, но зато неплохо выходит.
Я обещала подумать. А тут кто-то издали сердито закричал на него: «Эй, пейджер!»
Пейджер вскинулся и засеменил навстречу.
И я сразу представила, каким я буду некультяпистым пейджером: на тоненьких ножках с продольно-поперечным плоскостопием.
И как мне кричат «эй, пейджер», а я бегу, перебираю ножками, и все смеются.
Так и не пошла. Не стала «эй, пейджер». Упустила свой шанс.
Мария Давыдова