Хорошая новость.

Заполняя историю болезни, врач внимательно рассматривала эту женщину.
Тридцать лет, красивая, ухоженная, имеет дочку пяти лет, замужем… В семь часов вечера пациентку привезла скорая с беременностью десять недель и кровянистыми выделениями. Расписывая ей сохраняющую терапию и объясняя действие препаратов, дежурный врач совсем не ожидала услышать — «Я не хочу сохранять эту беременность. Сделайте мне аборт и я утром уеду домой… И не смотрите на меня … так! У меня очень веские причины. Это было пьяное зачатие. Затем, когда я не знала ещё, что беременная, я принимала антибиотики. У нас маленькая однокомнатная квартира — где мы все поместимся Да и у мужа, последнее время, проблемы с бизнесом… Так что, не тратьте своё время и не назначайте мне это всё. Я уже решила…».

Девятнадцать лет назад…

Аппарат искусственного дыхания размеренно и монотонно пищал. И этот писк давил на мозги гораздо больше, чем атмосфера в реанимации и неподвижное тело молодого мужчины на кровати. Она держала его за руку и очень быстро говорила шёпотом, периодически целуя его ладошку.
Она могла говорить громко — их коллеги выделили ему отдельную палату и тактично не заходили, но на данный момент у неё уже не было сил громко разговаривать.
Она извинялась перед ним за то, что не может быть у него круглосуточно, потому что их трёхлетний сын заболел скарлатиной. И сейчас с ним дома сидит её подруга. Она рассказывала, что, видимо, у неё тоже скарлатина, потому что есть температура и очень болит горло, но она не обращает сейчас на это внимание. Она рассказывала, что нашла в ординаторской у него в столе коробку конфет и бутылку коньяка. Конфеты она съела вместе с его коллегами, а коньяк положила в сумку. Пусть он не обижается.
А также её уволили с работы, потому что пришёл приказ о реорганизации больницы, а новое место обещали только через три месяца. Что нужно срочно проплатить за аренду их однокомнатной хрущёвки, а она не знает, где сейчас взять деньги. Что за этот месяц, что он лежит в реанимации, все его коллеги и друзья не дают ни одного положительного прогноза, потому что разрыв врождённой крупной аневризмы в бассейне средней мозговой артерии заканчивается летально в девяносто процентов случаев… И что даже её мама, которая его очень любит….

Уже в дверях реанимационного блока, она вдруг вспомнила, что не рассказала ему самого главного… Но он об этом не узнает никогда…

Тест с двумя полосками лежал на самом видном месте.
Маленький сынуля спал, накормленный антибиотиками и жаропонижающими.
Она достала из сумки бутылку коньяка и, открыв её зубами, заливала в себя, отчаянно борясь с тошнотой. Ей казалось, что сейчас она будет выть и разбудит ребёнка, но коньяк действовал успокаивающе и заглушал, раздирающую душу, правду — без работы, без денег, без жилья, с маленьким ребёнком и умирающим мужем, переболевшая скарлатиной — беременная женщина…

Какое счастье, что её больницу ещё окончательно не закрыли — шла выписка последних пациентов.
Её подруга-анестезиолог отчитывала её за вчерашний коньяк, размышляя, какой лучше наркоз дать, учитывая анамнез. Гинекологическое кресло, оказывается, было очень неудобным и холодным, клеёнка противно прилипала к позвоночнику. Сквозь полуприкрытые глаза, она видела такие знакомые инструменты, которые сейчас были очень страшные и чужие.
В закрытую изнутри дверь манипуляционного кабинета, очень настойчиво стучали. Это была заведующая отделением. Можно было даже сказать — уже бывшая заведующая, но, как всегда, всё знающая, от которой ничего нельзя было скрыть.
Она влетела в кабинет, выставила анестезиолога за дверь и склонилась над пациенткой в гинекологическом кресле.
«Ужас, какой перегар… Вот уж не ожидала от тебя. Я всё знаю. Ну, во первых, за аборт могла договориться и со мной — чай, не чужие. А во вторых… всё плохо! Нет работы, нет денег, умирающий муж, маленький ребёнок, скарлатина, коньяк, все родственники против… Но! Ты вообще подумала, что среди этого ужаса в твоей жизни, есть одна единственная, пока очень беспомощная, но хорошая новость… Единственная хорошая новость в твоей жизни — это новая жизнь в тебе! А ты хочешь сейчас это хорошее и пока единственное … уничтожить…».

Сейчас. Одиннадцать вечера.

Врач думала, что ей очень повезло, что не было скорых и поступлений, и она смогла это всё рассказать…
На фоне сохраняющей терапии, кровянистые выделения практически прекратились и пациентка, улыбаясь, засыпала.
А ещё… как прочувствовав, врачу позвонила младшая дочь и взахлёб рассказывала о том, что она решила издать сборник стихов и нет ли среди пациенток мамы, какого нибудь издателя или, на крайний случай, знакомых в типографии… А деньги она потом вернёт… Когда станет очень популярной… И старший брат и папа … её полностью поддерживают в этом проекте.

Источник