Истории из жизни реальных людей
Когда ты молодая, здоровая и энергичная, ты смотришь на жизнь через призму своих собственных проблем. Ты не эгоистка, просто жизнь вокруг кипит и бурлит событиями, твоими и чужими. Вокруг столько всего, что тебе хочется узнать и где хочется поучаствовать, столько событий, где без твоего присутствия просто не обойтись. И ты счастливо бегаешь, как белка, в своем личном колесе-мире, с ощущением, что время утекает сквозь пальцы, а вокруг столько не свершенного и не увиденного тобой.
И поэтому забываешь позвонить. Позвонить маме и спросить: «Ну как ты, родная Что у тебя нового Как здоровье» Нет, ты всегда помнишь про маму, переживаешь, что ей приходится топить печку зимой и копаться в огороде летом, а обещанный снос частного сектора на ее участке откладывается на неизвестный срок. Приезжаешь помочь, выслушиваешь по телефону ее нехитрые новости. А сама позвонить забываешь. И раздражаешься даже, когда мама с обидой высказывает тебе это. Ведь позавчера вроде приезжала в гости, вчера разговаривали по телефону, а сегодня обиды. Мам, ну что за придирки
А потом на тебя сваливается ЭТО. И после ты благодаришь Бога, что тебе дали второй шанс…
День был совершенно обычный. Я отработала положенные 8 часов и решила прокатиться на встречу с подругой в центр города — посидеть в кафе, выпить по чашке кофе, поделиться новостями. На середине пути меня настиг звонок мамы: «Света, я себя что-то плохо очень чувствую». Я даже не стала выяснять конкретно что плохо, потому что мама не из тех, кто жалуется на пустяки вроде легкой простуды. Рванула сразу назад. У мамы застала ее подругу, которая успела на зов о помощи раньше меня. И улыбающуюся маму. «Уже все нормально, Света, не волнуйся!» Да как не волноваться то Начинаю блиц-опрос и выясняю, что беспокоили боли в области груди и под лопаткой, но сейчас выпила валидол и уже все просто прекрасно!
— Мама, давай вызовем скорую!
— Ой, ну прям, уже же ничего не болит. На неотложках не очень нас, пожилых, любят, а уж особенно с пустыми жалобами.
В общем кое-как заручилась обещанием, что завтра мама сходит в поликлинику. И она сходила, она всегда выполняет данные обещания. Ей сделали ЭКГ и сказали, что ничего страшного там не видят, но если очень хочется, то можно сходить к врачу, который начнет прием часа через три.
И мама пошла домой. Ничего же нет страшного!
Вечером она позвонила мне и отчиталась, что выполнила все, что обещала.
— А как чувствуешь себя, мам
— Да все хорошо, не волнуйтесь!
И спустя 10 минут снова звонок. Посмеявшись с дочерью «Бабушка снова что-то забыла сказать!» беру трубку.
— Света, мне плохо….
Звук упавшего тела. Звук упавшей телефонной трубки. Тишина.
Меня накрывает волной паники, но я усилием воли беру себя в руки.
— Таня, звони в скорую, потом бабушке, я звоню в такси! — кричу дочери, суматошно одеваясь на ходу: на улице затяжной апрель, с островками талого снега и затянутым тучами небом.
Все остальное вспоминается как вроде бы одномоментный, но такой затяжной заплыв в туманной горной реке — события и ощущения наслаиваются друг на друга в бешеном водовороте, мне трудно восстановить их последовательность.
Вот я у мамы. Она пришла в себя от звонка дочери, и смогла заползти на диван. Я вытираю со лба и всего тела мелкие капли пота, и не могу поймать мамин взгляд — он плавает, но при этом устремлен в одну точку. Вот приехала скорая. Вопросы, вопросы… Врачи разглядывают ленту ЭКГ с утреннего обследования: «Вот кукушка, и вот кукушка». Впоследствии я узнала, что это жаргонное название Ку-зубцов, указывающих на приближение инфаркта. Обвиняющее, мне: «Почему вы вчера не вызвали скорую!» Вот мы в машине, мама на носилках, я рядом, держу ее за руку, и напряженно слежу в сумеречном свете, как поднимается ее грудь во время вздохов.
Резкий скрип тормозов, и мы все летим вперед. Мы попали в аварию! На светофоре в вечернем городе некто решил не обращать внимание на запрещающий сигнал светофора. Не открывающаяся, искореженная дверца машины, разбитые очки фельдшера, держащаяся за вывихнутую руку медсестра, а я уже кричу «Мама! Мама! Кто-нибудь, помогите!» Маму сдернуло с носилок, голова у нее странно вывернута вбок от удара о перегородку. В моем мозгу орет, горит, пылает мысль «ДОБИЛИ!!!»
Все, даже водитель, бросаются к нам, затаскиваем маму на носилки, и я облегченно рыдаю, потому что мама с недоумением еле слышно спрашивает: «Что случилось»
Потом нас пересаживают на другую неотложку. Приемный покой в больнице, маму забирают, а на все мои вопросы отвечают: «Узнаете завтра у лечащего врача». Бессонная ночь, утром поездка в больницу, реанимация. Мама, потерявшаяся на кровати как взъерошенный воробушек, белая, как снятое молоко, и рядом мы с дочерью, закусившие губы, чтобы не плакать, и старательно улыбающиеся в родное бледное лицо. Разговор с врачом: «У вашей мамы тяжелейший обширный передний инфаркт. Не исключена возможность повторного. Надейтесь, это все, что я могу вам сказать. Мы делаем все, от нас зависящее». И они это действительно сделали! Земной поклон всему медперсоналу кардиологического отделения!
Потом, через полгода, была операция на сердце, во время которой я снова не находила себе места. Снова нервничала, от невозможности позвонить и узнать прямо сейчас, как все прошло. Ожидание рвало на части.
У этой истории, слава Богу, счастливый конец. С тех пор прошло уже 8 лет, и мама по прежнему активна, и мне приходится даже одергивать ее, чтобы не переутомлялась. Но я сделала для себя главный вывод, и теперь никогда не забываю хотя бы пару раз в день поговорить с мамой.
Потому что в следующий раз шанса мне могут больше не дать.
Автор: Татьяна Кузнецова