Вот вы говорите — пиздюк, шлемазл, а Соломошка не он, не такой!

 

Вот вы говорите - пиздюк, шлемазл, а Соломошка не он, не такой! А, это я так говорю. Ну ладно, мне можно, мадам Любка злая, но дышит на этого рыжего биндюжника. Соломошка - смелый, храбрый и

А, это я так говорю. Ну ладно, мне можно, мадам Любка злая, но дышит на этого рыжего биндюжника.
Соломошка — смелый, храбрый и вообще красавчик! И таки да, бордоский дог. Сейчас вам расскажу, а вы кладите в уши мои слова (с)
Мы сидели с подругой на собачьей площадке, болтали ногами, языками и встречали осень. Собаки ходили, нюхали песок и друг другу писи и скучали. Мы болтали, собаки бродили — идиллия осеннего вечера.
И вдруг пришли алкоголики. Алкоголики были свои, по-местному, и мы друг друга таки знаем по сто лет. Алкоголики были затарены удивительно по-багатаму и нетвердо шли прямо к нам, на огражденную людьми и собачьими богами площадку, посыпанную песком и обустроенную двумя лавочками. И вот.
Ночью обычно любит барагозить девочка Халк. Но не в тот раз. Тот раз принадлежал Соломону, был его короночкой, триумфом, таки алмазом был тот раз для предка рыжих демонов.
— Я имею вам сказать, шо щас буду рвать ваши поганые ноги!! — вдруг утробно захрипел душою Соломон, кинувшись на решетку.
Ночь замерла и перехотела томно дышать. Ночь захотела историю.. Девочка Халк громко клацнула зубами и замолчала, понимая, шо где она и где отэтот козырной рыжий валет. Мадам Любка открыла рот, немного успела подумать, и закрыла, не переставая восхищаться. Алкоголики перестали двигаться и громко сглотнули.
— Любань, это мы.. — прошелестели алкоголики, но дергать ручку двери не решились.
— Это кто здесь подает неприятный голос — продолжал сипеть Соломон.
Мадам Любка откашлялась, привела ноги в чувство и подошла к решетке, возле которой бесновался потомок воинственных друзей храбрых кельтов.
— Шо хотели, халоимщики Отскочь отсюда, не видишь, вам не рады.
— Любань, да мы тихо посидим…
— Толик, вы посидите мало, неуютно и неприлично громко. И я таки заебусь оплачивать вам лечение. Вы еще продолжаете хотеть зайти
— Я удивляюсь на ваш вопрос, мама! — крошил в это время железо за зубах Соломон. — Дайте мне их, мама! Пусть таки заходят.
Гарик — Король. Он говорит мало, но говорит правду.
— Любка — сказал Король — Пусти их, Любка. Дай этим портяночникам умереть красиво. Дай нашему шлемазлу показать себя, У тебя, Любка, по карманам напихана грусть, а у Шлемы — храбрость. Дай ему ее высыпать на это песок.
— Ушли отсюда — сплюнула мадам Любка.
— Бикицер!! Отскочь, курва!! — надувал брыли Соломон.
Алкоголики ушли. И потом, встречая мадам Любку, еще неделю извинялись. И радовались, что не встретили Соломона.
А вы говорите — пиздюк, шлемазл. А, это я говорю. Но мне можно. Мадам Любка злая, но дышит на этого биндюжника. Таки бордоский дог.
Люба Орехова

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *