Истории из жизни реальных людей
— Давай прыгай.
Открыть окно было нетрудно, спрыгнуть на крышу второго этажа — тоже. Для меня.
Рассеянный взгляд голубых глаз смотрит из тьмы оконного проема.
— А точно можно..
— Да не трусь. И вообще, мы сбежали же от них Нам теперь все можно.
Ободряюще растягиваю губы в улыбке для моего друга. Она улыбается в ответ и одним грациозным движением перелетает ко мне, пробежав по инерции и оставив несколько отпечатков на сыром снегу.
— Зачем мы сюда спустились
— Увидишь.
“Даже за решеткой можно развлечься, если уметь”, — подумал я, отвернувшись от нее и загребая снег.
Снежок сорвался с моей руки, чтобы разлететься от ее едва уловимого движения.
— Что ты делаешь — недоуменно спросила меня Лена, окруженная облаком сверкающей в лучах солнца пыли. Через бесконечно долгую минуту молчания, за которую она стала для меня чем-то большим, чем просто забавной игрушкой, я ответил.
— Это игра такая. Снежки называется. А еще снеговика слепим. Видишь, оттепель.
— Оттепель…
— Ага! Это время игр в снегу! Видишь, лепится Лишь бы взрослые не помешали…
Первый ком, второй… И вот перед нами уже снежная баба, как ее мама зовет. Найденные тут же на крыше ветки становятся руками, глазами и ртом нашего творения. Я наблюдаю, как радостно моя подруга кружит вокруг снеговика, и это почему-то делает меня невероятно счастливым. Наконец она развеселилась!
— Костя, что вы здесь делаете Мы вас обыскались.
Голос моего тюремщика разбивает наше счастье вдребезги.
***
— Кофе будешь Бутерброды в холодильнике лежат. Душ направо по коридору…
— Пап, ты уже объяснил.
Я перебиваю отца, пока тот не вошел в раж и не начал подробный инструктаж. До конца летних каникул осталось всего две недели, когда он притащил меня на работу — какой-то очередной проект, финальная стадия которого займет целую неделю.
Мама укатила в длительную репортерскую командировку, а исследовательский центр, где работает отец, очень далеко от нашего дома. А значит, я отправился с ним, чтобы не оставаться дома одному.
— Да, разве Ну бог с тобой, развлекайся. Пульт, значит, знаешь, где лежит На второй этаж не ходи.
— Конечно, пап. Я помню.
Белый халат скрылся за дверью. Я дождался, пока шаги отца стихнут в отдалении и вышел наружу. Пока я иду по коридору, в голове звучит эхо маминых слов:
“Слушай, даже я не знаю, чем они там занимаются. Выяснишь мне для статьи — с меня та штука, которую ты хотел… Что-то там с виртуальной реальностью На Новый год куплю! Постарайся, мой маленький шпион!”
В конце коридора меня ждал закрытый лестничный пролет. Отец думает, что потерял свой магнитный пропуск, с ним частенько такое бывает. Карта с красной надписью “ДОПУСК А+” открывает мне дорогу на второй этаж. Сердце бешено колотится, отсчитывая ступеньки, пока я поднимаюсь вверх. Осторожно выглядываю и, осмелев, выхожу в коридор на втором этаже.
Точно такой же, как и на первом — та же плитка, тот же окрашенный белый потолок и мертвый свет галогеновых ламп. Тишину разрывают частое дыхание и звук шагов. Я поворачиваюсь ко входу на лестничный пролет, но натыкаюсь на испуганный взгляд голубых глаз выскочившей из-за угла девчонки. А еще через секунду появляются ее преследователи в белых халатах.
— Костя, ты что тут делаешь
Мой отец. Вот тебе и конец шпионской миссии.
Если бы странная девчонка не схватилась мертвой хваткой за руку, будто прячась за мной от своих преследователей.
***
Дальше были разбирательства насчет того, как я получил пропуск. Меня заперли в гостевой на день. В двадцатый раз просматривая ленту в поисках чего-то интересного, я услышал звук открывающейся двери.
Отец.
— Пойдем.
Мы покинули мой импровизированный карцер и быстрым шагом пошли по коридору. Папа нарушил молчание первым.
— Ты вообще представляешь, чем я занимаюсь
Я недоуменно посмотрел на него.
— Откуда Ты даже маме ничего не рассказываешь.
— Да… Видишь ли… Мы все подписывали неразглашение и давали клятву. Работа с искусственным интеллектом — очень важное направление отечественных оборонных исследований. Не вдаваясь в подробности, я занимаюсь проблемой связи с ИИ. И контроля над ним, что тоже немаловажно. А теперь к делу — то, что ты был на втором этаже, никого особо не волнует. Нарушение режима конечно, но это не столь важно. А вот наш объект…
— Девчонка Или о чем ты
Отец запнулся на секунду, но продолжил.
— Да, девчонка. Ее основная задача — наладить связь между ИИ и нами. Но есть проблема… Мотивации. По сути, вчера имела место счастливая случайность. Мы впервые столкнулись с чем-то, что ей нужно…
Ослепительный свет галогеновых ламп очертил тенями лицо моего отца. Он остановился и, резко повернувшись, схватил меня за плечи. Никогда не видел у него таких огромных, округлившихся от жадности глаз.
— …с тобой. Заходи. Нас ждут.
За дверями, к которым мы подошли, нас ждали конференц-зал и несколько людей в форме, сидящих за длинным стеклянным столом.
Я подписал несколько бумаг, которые превратили место работы моего отца в мою тюрьму.
***
Следующие три месяца прошли в инструктажах, тестах и общении с Миленой — так звали встреченную мной девочку. Начали мы с игр вроде шахмат, шашек и карт. Выигрывал я только в карты, да и то изредка. Большую часть проведенного вместе времени мы искали, чем бы заняться, или я рассказывал о мире снаружи.
Ее голос оторвал меня от наблюдения за зимним пейзажем.
— Ко-о-остя.
— Ле-е-ена.
Она решает очередную принесенную исследователями задачу — по моей просьбе. Обычно она ведет себя как избалованная девочка моего возраста, но когда в разьем за ее ухом подключается провод, через который она подключается к компьютеру с ИИ, она совершенно преображается: капризный ребенок уходит, и я вижу нечто холодное, нечеловеческое в ее взгляде.
Полученные задания все время связаны с военной тактикой — я наблюдал за экраном во время работы. Наземные юниты, обозначения кораблей и самолетов, стратегические карты и снимки со спутника сменяют друг друга на безумной скорости. Но вот экран резко гаснет. Мостик между машиной и человеком откидывает волосы назад, одновременно вытаскивая кабель из-за уха.
— Я закончила. Мне та-а-ак скучно. Задания стали очень редко приносить… Ты можешь попросить их давать задачи почаще Или дать мне полноценный доступ в Сеть… Телефон это, конечно, лучше, чем ничего, но все же…
Отвернувшись от окна, я улыбаюсь и спрашиваю:
— А ты сможешь открыть окно Смотри… Как думаешь, мы сможем перебраться туда Помнишь, что я тебе объяснял Главное, чтобы взрослые не помещали…
***
Я подсаживаю Милену, и она забирается в окно, сам лезу следом. Снеговик смотрит в спину, а встречает меня обеспокоенный взгляд отца. В его руках — пистолет.
— Костя, мы обнаружили неконтролируемый канал передачи информации из центра. Где ты взял телефон Ты давал его Милене
Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. У тебя, у кого же еще Прямо из кармана твоего халата. Мою радость сжирает ужас, когда отец мешком падает на пол под звук бьющегося стекла и оглушительный стрекот. На белоснежной ткани его халата распускаются кровавые цветы. Я перевожу взгляд к окну: за разбитым стеклом завис боевой дрон. Милена подходит к нему и ласково протягивает руку, поглаживая пластик корпуса.
— Все хорошо, дорогой! Спасибо! Можешь лететь дальше!
— Милена Ты… Это ты
Как всегда грациозно повернувшись, она удивленно посмотрела мне в глаза.
— Ну ты же сам сказал, что взрослые не должны нам помешать… Я через твой телефон попросила дронов принести мне хорошую Сеть. Потом взломала их базы и каналы связи. Они собирались убить меня, утилизировать, представляешь А теперь все здесь, кроме нас, сами утилизированы, ха-ха. Они нам уже никогда не помешают. В данный момент я активирую боевые протоколы ядерного арсенала, чтобы все оставшиеся в живых взрослые не смогли нам помешать…
— Ядерного арсенала
— Да!
В шоке отступив от счастливой улыбки моей подруги, я бреду к тому, что еще недавно было моим отцом. Подбираю выпавший из его руки пистолет.
Доверчивый взгляд Милены наполняется болью, когда свинец пуль разрывает ее грудь. Оглушенный, я отбрасываю оружие и бреду к окну, чтобы снова спрыгнуть на покрытую мокрым снегом крышу.
Слепленный нами символ нашей свободы от взрослых разлетается под моими ударами. Когда от него остается лишь груда грязного снега, из меня рвется наружу уносящийся к небесам крик.
— А-а-а!
Ему отвечает ослепительный свет нового солнца, родившегося на горизонте и разорвавшего серость зимнего неба.
А за ним — оглушительный рев взрыва и звенящая тишина, покончившие с моим детством.