Ромашки спрятались, поникли лютики

 

Ромашки спрятались, поникли лютики Почему мы так любим драму Мой дед по отцу любил выпить водки за семейным столом и спеть во хмелю. Бабка, родители и даже безумный дядя-коммунист каждый знал

Почему мы так любим драму
Мой дед по отцу любил выпить водки за семейным столом и спеть во хмелю. Бабка, родители и даже безумный дядя-коммунист каждый знал песни до последней нотки и дружно подтягивал, тихо голову наклоня. За столом вели размашистые, длинные, как хлыст, ноты, я не понимал ни бельмеса, пока не вырос; оказалось, ни грамма хорошего в этих песнях нет. Более того, все они, как одна, до чёртиков грустные. Муторные, как дорога домой из школы с двойкой в портфеле:
«Хасбулат удалой» — молодой, но вполне развратный князь торгует у старика жену за злато и винтовку. Однако мерзкий старикан уже зарезал жену, и князь, не долго думая, рубит ему голову.
«Что стоишь качаясь, тонкая рябина» рябина мечтает перебраться поближе к дубу, чтобы её не гнуло ветром. Ног у деревьев нету, понятно, чем это всё кончилось.
«Шумел камыш, деревья гнулись» кто-то соблазнил девушку в поле, ночью. Что её ждёт дальше, неясно, судя по общему тону, нихера хорошего.
«В далеких лесах Забайкалья» беглый каторжник плывёт через Байкал домой, а там ему говорят, что отец помер, а брат сам мотает срок.
«Ромашки спрятались, поникли лютики» не влюбляйтесь в красивых мужчин, они разобьют вам сердце, и не скажи ничего, расставаясь с этой сволочью. И так далее.
Мелодии просторные, в них можно вытянуть ноги и поддерживать дыхание между фразами, в тональности, в какую попадёт любой, без натуги и пьяным.
Последнее, кстати важнейшее условие долголетия песен. Попробуйте спеть по пьянке какую-нибудь «Богемскую рапсодию» и поймёте.
Всё это написали сто и больше лет назад, когда жизнь была суровее, а нравы проще. То саблей рубанут за здорово живёшь, то девственности лишат и крутись, как хочешь. Сто лет миновало, жить людям стало легче противозачаточные средства, полио-вакцина, шариковые дезодоранты и титановые протезы — но только не нам.
Потом, музыка, которую кто-то по накурке назвал «русским роком». Я навскидку вспомню пять бешено популярных песен периода её взлёта: «Я хочу быть с тобой», «Группа крови», «Мусорный ветер», «Ой-Ё» и «Город золотой».
Ни единого просвета в этих песнях, бесконечная тоска разной степени интенсивности и общий мрак. Никто не трахается, даже не бухает, только любят навзрыд и ломают стекло в руке. Однажды я ехал в Лас-Вегас с тремя девушками из уральского города, играл тот самый «русский рок», только лет на двадцать старше. Песен было много, но наизусть и хором выходили только самые тоскливые и беспросветные.
Чем популярнее исполнитель, тем тяжелей недуг. Земфира, «Сплин», «Гражданская Оборона», Янка и Башлачёв — клинические депрессивные. Под них легче всего льются тягучие сентиментальные слезы, будто все мы выросли в сиротском приюте. Песне в мажоре народной славы не видать, так что всюду лейте минор, это вам любой из наших композиторов скажет.
Сладкое чувство жалости к себе преследует нас с юности. Оттого мы так любим тоскливые каторжные завывания.
Такая же петрушка с поэзией. Мало того, что стихи пишут люди с тяжёлыми неврозами, так ещё и популярной бывает только один вид лирика, чёрная, как дым погребального костра. Безответная любовь с тонной мазохизма (Маяковский, Пушнова), доза хинина от циничного умника (Бродский), молодость ушла, а мне пора в кабак (Есенин), родные лужайки, я на краю гибели (Рубцов) нам это только давай, и принесите ложку.
Я жил в Америке семь лет, могу сравнивать: мы болезненно серьёзны, словно у каждого пара костылей и ой не до смеха. Улыбаться мы не хотим, зато поржём над американцами, у них улыбки фальшивые. По мне, фальшивая лучше никакой; тяжело жить, если вокруг серьёзные люди, сейчас поправят галстуки и поведут меня на суд, как Кафка писал.
Или вот простой пример житейской позиции как кто болеет. Каждый хоть раз гуглил симптомы, верно И получал сто тысяч советов, что делать дальше. Так вот, я сравнил русскоязычные и англоязычные околомедицинские ресурсы: советы на английском умеренно оптимистические, на русском безусловно пессимистические. По-английски пишут: «Если у вас сосёт под ложечкой, вы просто переели устриц. Делайте вот эти упражнения, чтобы избежать изжоги». На русском сразу начинают нагнетать: «Это может быть симптомом серьёзного заболевания обострения столовых приборов брюшной полости! Обратитесь к врачу, пока не поздно!». И пока американец делает приседания или полощет носоглотку, у нас уже холодеют руки, пропал сон, аппетит и даже желание идти к доктору — значит, цыганка тогда верно нагадала и вот он, смертный час.
Говоря по-американски мы короли и королевы драмы. Мы едим, пьём драму и дышим ею. Американцы этого терпеть не могут, они живут куда размеренней.
В американском объявлении о сдаче жилья после пунктов «Без домашних животных» и «Справка о доходах обязательна» будет написано «Никаких драм». А у нас вечно жизнь похожа на бродячий цирк, где все друг с другом переспят, а потом хватаются за нож.
Мрачнее нашего людей нет, каждый ждёт бед и неприятностей. Если сегодня хорошо, значит завтра будет плохо. «Жизнь как зебра: черная полоса, белая полоса и жопа». «Если дела лучше, значит ты чего-то не заметил».
Упоительное, щемящее чувство жалости к себе. Таем в слезах, как рафинад в стакане. А почему Потому что это даёт нам индульгенцию для безделья. Невозможно ничего делать, когда жизнь в таком раздрае, верно
Антон Чехов всю жизнь писал об этом с презрением: «пили бы вы поменьше водки, Иван Андреевич», отвечал он Бунину на жалобы об экзистенциальной тоске. Говорят, враньё, насчёт Бунина; может и враньё, зато в точку.
Работать каждый день, много лет, по одному плану, и не впадать при этом в депрессию — это только протестантские дети умеют, у них завод ещё не кончился. Теперь к ним азиаты примкнули, да так, что и протестантам тошно стало, но это нас не колышет. Нас вообще отсюда не выперли просто потому, что в такие широты никого калачом не заманишь. А климат такой, что поневоле станешь экономить силы, чтобы от холода не околеть. Наливай!
Коля Сулима

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *