Самым прекрасным временем в Северодвинске была ранняя осень

 

Лето заканчивалось, так и не начавшись, и наступала пора грибов и ягод. Если закрыть глаза, то можно увидеть россыпи клюквы, красной на зеленом. Ее собирали почти ползком — уляжешься на пушистый мох, распластаешься, да и ползешь вперед, загребая ягоды в белый эмалированный бидон. Болота, особо не разбегаешься.
Если закрыть глаза, то можно увидеть папу, который внимательно смотрит на склон оврага. «Светловски, пошеруди, тут могут быть маслята». Я сосредоточенно ковыряюсь в траве палкой, и действительно — вот они, облитые глазурью рыжие шляпки.
Папа идет вперед. Смотри, вот это — папортник. Там где папортник — там всегда влажно, значит, ищи грузди и волнушки. Я ищу, я очень стараюсь, и наконец победно прыгаю рядом с нежно-розовой шляпкой, пробившей мокрую траву. Если мы соберем достачно груздей и волнушек, их можно будет засолить.
Если закрыть глаза то можно увидеть маму, обустраивающую пенек. Мама наливает из термоса чай и раскладывает каждому по куску черного хлеба с салом. Термос и бутерброды с салом — необходимая экипировка грибника.
Мама конечно тот еще грибник. Каждый гриб она несет на инспекцию папе, а на наш урожай смотрит с недоверием. Перед жаркой мама варит грибы по нескольку часов — на всякий случай. Вдруг проскочил, ядовитый враг Все эти ваши грибы на одно лицо.
Папа привез маму в Северодвинск зимой, через несколько дней после свадьбы. Мама была в капроновых колготках, она хотела встретить новую жизнь во всеоружии. Пока они добрались до дома, колготки к маме примерзли намертво. Их снимали вместе с кожей. Кто ж знал, что где-то далеко от Баку случаются такие морозы.
Каждое лето мама привозила в Северодвинск листья для долмы и айвовое варенье. Она пыталась накрывать бакинские столы. Эльмира, как же ты вкусно готовишь — папины сослуживцы любили бывать у нас дома. Конкурентом маме была разве что тетя Гуля — любимая северная подруга Гулсунда, жена дяди Тариэла.
— Гулсунд, как ты делаешь эту рыбу Дай рецепт! — облизывали вилки и пальцы сослуживцы.
— Вы кушайте, кушайти, а рецепт я вашим женам завтра дам, — тетя Гуля улыбалась глазами дяди Тариэлу и уплывала в кухню за очередным блюдом.
Шени чириме, шени чириме. Дядя Тариэл пережил папу всего на 2 года.
На следующий день Гулсунд приходила на работу, и жены сослуживцев рассаживались вокруг с ручками и тетрадками — записывать рецепт невозможной рыбы.
— Берете два стакана грецких орехов, — начинала нараспев диктовать тетя Гуля, бережно выводя каждую гласную.
Жены сослуживцев отрывали глаза от тетрадей и пристально смотрели на тетю Гулю. Нет, не издевается. Они вздыхали, клали занесенные над бумагой ручки, и закрывали тетради. Гулсунд, ты с ума сошла Если даже мы достанем среди этих сугробов грецкие орехи — неужели можно перевести целых два стакана на какую-то рыбу
Время показало, что все рецепты у тети Гули начинались одинаково. Берете два стакана грецких орехов.
Орехи дядя Тариэл каждое лето привозил из Грузии. Совершенно невозможно было выжить в Северодвинске без орехов. Да и без виноградных листьев для долмы тоже было тяжко.
А мне сегодня муж принес из магазина целый ящик грибов. Королевских шампиньонов, в простонародье портобелло. Я в последнее время из покупных только эти и признаю, их до безобразия легко готовить. Нарубить на половинки, высыпать в глубокий противень, сбить спесь растительным маслом. Припудрить солью-перцем, закинуть какой-нибудь петрушки — и в духовку.
Шампиньоны при столь бесцеремонном обращении давно пустили б литры сока, а эти — ничего, бодрячком.
Минут через 15 начинают пахнуть грибами. Не теми, что из супермаркета.
А настоящими грибами со склона оврага.
Светлана Багиян

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *