СУББОТНИМ ВЕЧЕРОМ

Между салатом и рыбой младшая вдруг сказала:
Я тебя так люблю, папочка, что хочу повесить!
Её мать мечтательно завела глаза, а старшие наперебой закричали:
И я, и я!
И я поперхнулся костью.
Над кроваткой! постучала мне по спинке младшенькая. И на неё тут же зашикали:
Ну, как же над кроваткой Как же!
Фотографию! оправдалась она, и повисло тягостное молчание.
А действительно, нарушила его старшая. Почему ты ещё не знаменит Ты же пишешь, так где же наши деньги
Деньги заёрзала средняя.
Наши всполошился сын.
Ну, откуда у папы деньги мягко улыбнулась их добродушная мать. Вы же знаете, писатели при жизни не признаны.
При жизни встрепенулась старшая.
Деньги заёрзала средняя.
Наши всполошился сын.
Увы, развела их мать руками. При жизни увы.
Тогда над кроваткой! простодушно поинтересовалась младшая, но на неё опять зашикали:
Ну, как же над кроваткой Как же!
А потом все дружно посмотрели на люстру, и снова повисло тягостное молчание.
Вот если б он «Мушкетёров» написал, задумчиво протянула старшая.
Или «Холмса», предположил сынишка.
Лучше «Поттера»! подсказала средняя. Гарри дороже.
Увы, вздохнула их мать, папа пишет только про нас.
Про нас встрепенулась старшая. А где ж наши деньги!
Деньги заёрзала средняя.
Наши всполошился сын.
А их мама, мягко улыбнувшись, сказала:
Пока папа жив, мы, увы, ничего не стоим.
Так может.. начала было младшая, но на неё зашикали:
Ну, как же над кроваткой Как же!
Пусть уж тогда напишет какой-нибудь шлягер, осенило вдруг старшую, ну, раз он всё равно пишет…
Или компьютерную игру, подсказал сын.
А лучше картину! жарко выдохнула средняя.
Над моей кроваткой мечтательно улыбнулась младшая, и на неё зашикали:
В Лувр! Сразу в Лувр!
Увы, вздохнула их мать, папу в Лувре не повесят.
А над кроваткой спросила младшая.
И на неё уже не зашикали.
© Эдуард Резник

Источник