В пионерском лагере я сильно влюбился.

 

В пионерском лагере я сильно влюбился. Стояло небывало жаркое лето. Я был некрасивым мальчиком, с тонкими ножками-спичками. А моими кумирами были хорхе бурручага и жак паганель. Первому я

Стояло небывало жаркое лето. Я был некрасивым мальчиком, с тонкими ножками-спичками. А моими кумирами были хорхе бурручага и жак паганель. Первому я подражал сильно: на моём носу были жуткие очки и непреодолимая тяга к чтению. С бурручагой было сложнее, нужно было брить лицо и грудную клетку. Это чтобы быстрее отрастали под майкой волосы. Впрочем, я потом увидел фаруху булсару и быстро передумал.
Она была, конечно, бесконечно красива. Как виолетта дэ чаморро. Смуглая кожа. Большие не по годам — глаза. И ниспадающие с головы каскады волос в крупную кудрю. Конечно же, она не обращала на меня внимания. А на вечерних дискотеках я был робок. Зато каждый вечер представлял как мы кружимся в вальсе под песню синий туман. Который похож на обман.
Пионерский лагерь был для детей военных. По периметру ходил настоящий патруль с автоматами и овчарками. Начальник лагеря, грузный, с отдышкой и папочкой за подмышками, старый уставший сорокалетний вояка, полковник внутренней службы с соответствующими петлицами. Орал как дикий. Допустим, играем около столовой в распасовочку. Это неудивительно. В то лето наши набрали всем задницы на Олимпиаде и нагнули четыре один ван бастена с его суринамскими вундеркиндами на Европе. Мы все тогда болели, жили, дышали футболом. А начальник лагеря являвшийся словно призрак из пекла и морока, орал. Дай ему волю и полномочия, всех бы к стенке поставил, зуб даю. Тем временем, совсем младшие отряды жили в деревянных домиках. А туалет был метров за триста. Общий. Без унизительного деления на мужской и женский. Это был суровый армейский сортир с тёмной, страшной дыркой, ведущей видит бог в саму преисподнюю. Там же, на умывальниках были старые краны с ржавой, но очень вкусной ледяной водой. А в лагере из-за этого вечно вспыхивали заразы. Нам с детских лет как бы говорили: не расслабляйтесь, готовьтесь, терпите. А мы что Да ничего. Нормально. Не в этом главное. Главное как известно — в главном.
Играл я защитника. А сын пожарника баранов нападающего, хотя играть он не умел совершенно, знай себе громко кричал и обижался. И лидерских качеств у него не было, типичный позёр. Но вожатый его назначил капитаном. Возможно, из-за внушительных габаритов. В команде его никто не слушал, её на победы настраивал я: соберу ребят, распишу тихо роли, тактику, комбинации. Сын пожарника баранов от этого очень злился. Но всё равно знай ходил этаким петушком — задерёт нос, распушит хвост и рисуется перед девчонками и своими подпевалами.
А ещё у нас была баня. Каждую субботу мы ходили мыться. А что во все остальные дни мы ходили грязными я недавно догадался. В бане все мылись голыми. И внезапно обнаружилась одна пикантная деталь. Оказалось, что у меня большой пенис. Ну как большой, Господи, ерунда какая. Больше чем у других просто. Меня вот это тогда не интересовало. Это же не книжки жюль верна, а всё что не книжки вообще вторично. Да, у меня был комплекс ножек-спичек, это я точно знаю. Да, я его превозмогал. К тому времени я имел взрослые разряды по плаванию и дзюдо, плюс золотой значке гто. То есть я шесть лет серьёзно занимался спортом. Ну и наверно, не знаю, быстрее чем ровесники рос и мужал. Но волосы как у бурручаги всё равно не росли, будь они не ладны.
А сын пожарника баранов как увидел, так и давай всем трепаться. Всем рассказал! После я стал замечать косые взгляды, спешки и украдкой шушуканья девочек. Я сгорал от стыда. Мне ещё кличку прилепили, как у индейцев — «большой змей». Хотел уже писать домой письмо:» маменька, заберите меня отсюда, здесь невыносимо душная атмосфера создалась, маменька». Но потом передумал. Так только ботаники писали.
В финале кубка лагеря по футболу мы играли финал. Встречались с командой на два года старше. Играли на волевых. Два раза вели в счёте. Но после того как сын пожарника баранов срезал и привёз в наши ворота гол, мы окончательно утратили надежду на успех. Помню как он кричал. Пытаясь свалить вину за эту чудовищную ошибку на меня. Помню как в конце плюнул мне в лицу. И это на глазах у трибун! Тогда я и стерпел.
Дал ему по соплям. Хорошо, уже почти по взрослому, до крови. А когда он в меня вцепился как девчонка — бросанул красиво через плечо. И провел болевой на щиколотку. С затихших трибун выбежал его папка, подбежал к нам и ударив меня по лицу ладонью, пощечиной, зашипел: «я тебя в тюрьме сгною, подонок!» Тогда я расстроился, опустил лицо в траву и заплакал. Как же это так, сын пожарника баранов меня безнаказанно обзывал и унижал, а я ответил. Как мог, но по мужски, по спортивному, не со спины, не из-за угла, не лежачего. И тут, в этот момент трибуны ожили. Сначала потихоньку, потом всё громче, в триста с хвостиком голосов начало раздаваться:
Боль-шой-змей, боль-шой-змей, боль-шой-змей!!!
Вечером, на дискотеке, я одиноко стоял в самом дальнем и темном углу. На завтра, в понедельник, я должен был покинуть пионерский лагерь чтобы более туда никогда в жизни не вернуться. В августовском штиле играли минорные нотки раннего майкла джэксона.
— Слушай, а тебя по настоящему-то как зовут, имя у тебя есть Не хочешь меня пригласить потанцевать, — сказала за спиной моя виолетта дэ чаморро. Я жутко смутился, почувствовал как кровь прилила к щекам, как жутко заколотилось вот-вот выпрыгнет сердце и я ответил:
— Флавик, а фсто
В тот вечер я первый раз узнал про волшебство поцелуев. И что всё остальное — чушь и вздор.
А уже во вторник я покатился по наклонной плоскости.
* всё совпадения случайны, все лирические персонажи выдуманы, а сборная ссср проиграла сборной нидерландов*
Евгений Березовский

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *