ОНАЖЕМАТЬ!

После двадцати трех часов произошло важное событие в жизни каждой бригады скорой помощи – слияние сотрудников, которые вынуждены были в семь вечера разделиться, потому что один из них открывал ночную полусуточную бригаду, а второй дорабатывал на дневной.
Происходит это по причине огромной заботы государства о работниках неотложных служб, водителям которых запрещается работать сутками. Не дольше четырнадцати часов должно длиться их дежурство.
И вот дневной медик сдает бригаду в одиннадцать вечера, а ночной заезжает за ним после вызова. Чаще всего этот заезд происходит так.
При отзвоне ночному диспетчер говорит:
— Тебя ждут на подстанции с вызовом в руках!
Так и есть.
Женя Соболева влетела в нижний холл подстанции, чтобы заглянуть в кухню, где обыкновенно ее ждет доктор Нина, но та уже шла навстречу с картой в руке.
— Что нам дали – осведомилась Женя, слегка запыхавшись.
— Ребенок с больным животом. Один год один месяц, – ответила Нина, – обычная реакция на новый прикорм.
— И что
— И ничего, — Нина спокойна, — или запор или ничего. Что еще
— Но мы же не педиатры
— Для таких вызовов педиатр не нужен. Гиршпрунг обнаруживается намного раньше, до года их успевают прооперировать, – объяснила Нина уже в машине. Ящик можно не брать. Термометр если только, да валерианку для мамашки. Подозреваю, что это отягощенный вариант.
— В каком смысле – уточнила Женя.
— В прямом. Весь день наслаждалась воплями, а ближе ко сну решила позвать врача. Время кормления, заметила
— Ну да, — согласилась Женя. – Нам объясняли, что в двенадцать, потом ночное пропускают, и только под утро часов в пять следующее. Это в год.
-Верно.

На вызове их встретила тишина.
Молодая мама встретила их в прихожей, предложила тапочки, повлекла за собой на кухню.
— Я должна осмотреть ребенка, — удивилась Нина, — где он
— Тише! – зашипела мамаша, — он спит. Покушал хорошо и только что уснул.
Нина уменьшила голос на тон и тоже прошипела:
— А при чем тут больной живот
— Я все объясню, — мамаша подождала, пока Женя тоже зайдет в кухню и прикрыла дверь.
Женщина принялась что-то доставать из под стола и выкладывать.
Один, два, три… на кухонном столе лежали тридцать использованных памперсов.
— Это за один день – пошутила Женя и Нина строго на нее посмотрела.
— Что вы! – мамаша разогнулась и принялась разворачивать кульки фекалиями наружу, – это за две недели! Я не сразу сообразила их сохранять. Муж выбрасывал. Мы даже поругались с ним. Он такой грубый. Это какашули моего лапусечки! — женщина умильно поглядела на свертки с дерьмом, выложенные на стол. – Он после прикорма стал тугосеря. Я намаялась с ним. А сейчас хорошо идут покакушки.
— Нас-то вы для чего вызвали – осведомилась доктор.
— Понимаете, — женщина принялась обнюхивать эскременты своего лапусечки. – вот эти на прошлой недели пахли как всегда, немного молочком, немного кашкой или овощами, а вот эти уже по другому пахнут. А я ему ничего не меняла. Он еще сисю дудонит.
Женькины глаза стали как плошки. Нина не подавала вида, хотя еле сдерживала смех. Но женщина все эти « сладкие слюни» выдавала серьезно, поэтому любое хи-хи воспримет как оскорбление. Доктор сохраняла серьезность.
— Вы говорите, что он на грудном вскармливании
— Конечно! – мама гордо показала на свои груди, — я – дойная коровка! Буду его кормить…
— Пока в школу не пойдет – не удержалась Женя.
— Да хоть в институт! – женщина явно гордилась этим. – мои вкусносиси он предпочитает больше всяких каш.
— Так что вам не нравится в его стуле Ходит без боли Спазмов нет Зловония не было
— Что вы! – женщина чуть не упала в обморок, — какое зловоние
— Обычное, — Нина бегло осмотрела вывернутые памперсы. – обычные детские фекалии. Что вам не нравится – повторила она вопрос.
Женщина взяла один из памперсов и перевернула его, там где стояла дата события нанесенная черным фломастером.
— Вот это на прошлой неделе, когда я стала давать ему пюрешки фруктово-овощные, а вот это, — она первый памперс поднесла к лицу доктора, и если бы Нина не отшатнулась, тот непременно приклеился бы к ее носу. – Вот это он какашил вчера, чувствуете, пахнет уже немного кислятинкой. Я очень переживаю!
Женщина обнюхивала каждый подгузник и Женя подумала, что та получает какое-то неведомое, схожее с наркотическим наслаждение от этого процесса.
— Вы всегда их так обнюхиваете – спросила она на всякий случай. Хотя сомнений уже не было.
— Конечно! Я же обожаю моего лапусечку, моего годовасика, мою кровинку. Он такая прелесть! Я совершенно не брезгую его какашулями!
— Скажите, что вы их пробуете, — Женя саркастически пожала плечами, — ну какашки как какашки. Нормальные.
— Что вы говорите! – взвилась женщина, — Они уникальные! Это же какашулечки моего сынулечки! Пробую – да!
Она чуть не объявила: «И горжусь этим!», во всяком случае, и Нине и Жене показалось, что она это сказала.
Нина уже не смеялась. Она неплохо знала этот тип женщин, готовых уморить своего ребенка самолечением. Эта хоть вызвала скорую, когда о чем-то засомневалась, правда не к ребенку, а к его какашкам.
— Я должна осмотреть ребенка, — Нина направилась в коридор, но мамаша, змеей извернувшись, встала между дверью в детскую и доктором.
— Ни в коем случае! Годовасик спит! Не трогайте его! Я не дам! Вы ходите по всяким засранным квартирам и носите с собой инфекцию! Вы не стерильны!
— Мы – скорая помощь, — устало ответила доктор Нина, — И мы должны осматривать всех пациентов, к которым нас вызывают, иначе я оформлю ложный вызов.
— Вот не пугайте меня!
Мамаша продолжала морской звездой загораживать дверь.
Нина сдалась. В конце концов, ребенок спит. Ну, ложный вызов, что теперь. Времени жалко, потраченного на осмотр фекалий лапусечки. Как объяснять теперь, куда они дели почти двадцать минут Написать – «к ребенку не пустили»
Нина вернулась в кухню.
Женщина дождалась, пока и Женя присоединится к доктору, только тогда следом зашла и, прикрыв снова дверь, заслонила ее своим телом, чтобы коварные черствые люди, именующие себя медиками, не прорвались к ее годовасику, и не заразили его страшными болезнями!
Нина достала блокнот.
— Расскажите о ребенке и о себе. Это первая беременность
Женщина притянула к себе табурет и не предложив медикам сесть, сама устроилась, чтобы они не смогли выйти.
— Нам не сразу удалось запузыриться.
Женька чуть не хихикнула, но зажала себе рот. Нина слушала. Женщина продолжала.
— А потом появился пузожитель, мой любимый эмбриошка.
— Беременность протека нормально Токсикозы были
— Все было, — Женщина вздохнула, — отекашки –тошняшки, мне стимуляшку делали. Но лапусик родился хорошо. Не было ничего страшного. И крикушки были хорошие и вкусносисю взял хорошо.
Нина делала пометки в блокноте. «Гестозы первой и второй половин, роды первые срочные, стимуляция. Роды прошли без осложнений. Закричал сразу, по шкале 9 баллов, грудь взял сразу».
— Прикорм ввели с шести месяцев
— Да, — все по графику.
К ребенку их так и не пустили.
Нина сдвинула коллекцию подгузников с какашками.
— Вы можете это не хранить больше. Нормальные фекалии. – Она положила карту и принялась описывать ее, периодически задавая уточняющие вопросы: — рост, вес, пол ребенка
Женщина наизусть ответила данные, но на вопрос о поле гордо сказала:
— Мы прогрессивные европейские люди – пол мой лапусик выберет себе сам, когда вырастет!
— Я как-то не сомневаюсь, — Нина не стала спорить, — но мы живем в дикой стране, и мне в карту надо занести пол ребенка, назначенный ему природой.
— У него есть гудочек! – любовно сказала мамаша.
— И вы в него гудите – не удержалась Женька.
К счастью в этот момент Нина встала, и шум отодвигаемой табуретки заглушил Женькино хамство.
— Мне нужно позвонить, где у вас телефон
— В прихожей. Только умоляю! Тише!!! Годовасик только что уснул!
Женщина вышла первой и снова загородила дверь в комнату к ребенку своим телом, пропуская медиков на выход.

На лестнице Женька возбужденно прыгала вокруг Нины и чуть не орала:
— Нина! Она какашки ест! У нее есть вкусносися! А сексом они занимались – чтобы запузыриться!
Нина ее одергивала:
— Не кричи, ночь уже, люди спят!
Женька успокоилась.
— Слушай! Если я забеременею, я тоже стану такая дура И ты
— Сомневаюсь. – Нина покачала головой, – как меня не вырвало на ее какашули Все-таки хорошо, что такие мамашки большая редкость. Я начинаю понимать нашего педиатра, он то их видит намного чаще. Я бы с ума сошла от такого ежедневного общения.
На подстанции Женька написала в свой блокнотик:
«Словарь придурошных мамаш».
И занесла в него все услышанные на вызове слова: какашули, запузырить, стимуляшки, вкусносися, дудонить, гудочек, крикушки, пузожитель, эмбриошка. Потом она вспомнила и добавила: тошняшки-отекашки.
Она непременно хотела выдать это за столом, когда соберутся ребята, и в теплом коллективе можно будет попить чаю.

Женя проявила чудеса выдержки, не раскрывая своей тайны. Она только позволяла себе хохмить в присутствии Нины, употребляя словечки мамашки.
— Гудочек надо катетеризировать Мочулечку спускашить будем
Наконец свершилось, Женя застала за столом не только спецов, но и врача-педиатра. Она торжественно достала блокнот, рассказала о вызове, где им предлагали продегустировать какашули и выдала обновленный «словарь мамашкинского языка». Медики дружно ржали. Кроме… педиатра. Тот выслушал Женькино повествование и сказал:
— Дописывай! Тугосеря – частые запоры, Среньк-среньк – дефекация, стул, Овуляшка – беременная женщина, Сопельки – выделения из носа, Козюли – засохшие зеленые сопли, Кормяшка – грудь для кормления; Пропукивать – давать травы для устранения метеоризма, запузячить – то же что и запузырить, потягушки – растяжки от беременности на животе, пихульки – толкания и шевеления ребенка во время беременности, масик – ребенок, месики — месячные. Хватит или еще
Женька сквозь слезы еле выговорила:
— Хватит!

Источник