Истории из жизни реальных людей
— Федя, там клиент недоволен, говорит, ты был с ним груб.
— Какой
— Лысый, у окна сидит.
— А-а, тот боров. Ну, он сам начал на меня наезжать из-за того, что, мол, заказ долго ему несу.
— И что ты ему ответил
— Извините, физически не успеваю.
— Так это не грубость…
— Он потом добавил, что это мои проблемы, а я, не оставшись в долгу, подметил, что ему полезнее было бы вообще не есть в столь поздний час.
Яков присвистнул.
— Чаевых можешь не ждать.
Рабочий день кончился. Усталый, я вышел из кафе и побрёл домой. На улице было холодно, небо затянулось толстыми тучами, дул порывистый ветер. В ближайшем тёмном переулке меня окликнул мужской голос. Я обернулся: в мою сторону широким шагом двигался тучный силуэт.
— Полезно, говоришь!
Боров сходу ударил меня в живот, и я упал на холодный асфальт.
— Вот тебе на чай, сука.
Он отфутболил меня по лицу и тут же стушевался. Я лежал скрючившись; было больно; я попытался подняться, однако попытка не увенчалась успехом: разогнуть тело не вышло, в левом глазу всё помутнело. Хлынул ливень.
— Дерьмо, — ворчал я, силясь встать на ноги.
Мокрый и побитый, я все же добрался до подъезда родной девятиэтажки. Лестницу одолевать у меня не было сил (обычно хожу по ней, ибо с детства боюсь лифтов), поэтому решил воспользоваться ветхим лифтом. Одновременно со мной вошла девушка-мим.
— Вам на какой — спросил я.
— На девятый.
— Мне тоже.
Мы поехали. Над нами что-то треснуло. Я вздрогнул. Поганое старье, позабытое ещё с девяностых! Я прижался спиной к левой стенке; мне до боли в костях хотелось прилечь. Незнакомка, опустив взгляд, молча стояла.
Раздался грохот. Мы оба испугались.
— Не хватало ещё застрять, — проскулил я, держась за живот.
И лифт в этот момент застрял. Прям как в детстве! Я сделал вдох, чтобы успокоиться.
На стене слева черным маркером был написан номер лифтера. Дрожащей рукой я достал телефон и вызвал подмогу.
Крякнув, я сел на корточки. Не сказавшая ни слова девушка подняла голову. Она пыталась понять, что же случилось, но тщетно: покрытый копотью от зажигалок потолок бесплодно пропадал над нами. Радовало одно: лампа не потухла.
— Зато вам не нужно изображать, будто вы находитесь в запертом пространстве, — сказал я.
Я попытался заговорить с незнакомкой, дабы унять страх.
— Сомнительное удовольствие.
— Чем эта ситуация хуже воображаемой
Мим ответила не сразу. Ей, видимо, потребовалось ещё некоторое время, чтобы смириться со случившимся.
— Тем, что она реальная.
Девушка не садилась. Скрестив руки, она прильнула к противоположный стенке. Над нами вновь прозвучал треск.
— Боже, — пискнула она. — А что если лифт упадёт
— Не думайте о плохом, просто не думайте о плохом, — сказал я. Дерьма на сегодня и так хватило.
— Или… — незнакомка, посмотрев на сидящего напротив неё угрюмого мужчину, прикрыла рот руками.
Вот те на: она подумала, что я её изнасилую.
— Сегодня ваш день, — сказал я, достав сигарету, — я уже изнасиловал пять женщин, и у меня совершенно нет сил на шестую.
На ней был белый грим, однако я заметил, что её лицо ещё более побледнело. Выпученными глазами она смотрела на сигарету.
— Курите
— Нет.
Я решил не дымить.
— Не бойтесь, это неудачная шутка. Я вас не трону. Меня только что побили в переулке, и всё, что я хочу, — это лечь в кровать и уснуть забывающим сном.
— О-о, — девушка, вздохнув, присела. — За что вас, если позволите..
— Нагрубил одному клиенту.
— А кем вы работаете
— Вот уже год я официант в кафе с дипломом юриста.
Воцарилось молчание. Действительно, что на это скажешь Таких случаев в нашей стране полно, и чаще всего это ошибка самого человека.
— Я тоже раньше работала официанткой.
— Почему уволились
Девушка нахмурилась.
— Мне опостылело. Ужасная атмосфера, грубые посетители, противные повара, кричащие: «Ник Вуйчич и то донёс бы этот заказ быстрее, чем ты!».
— Разве можно такое говорить..
— Я постоянно спрашивала себя, чем бы хотела заниматься. И вот, найдя ответ, уволилась.
— И кем же вы хотите быть
Девушка улыбнулась. Я удивился: её настроение менялось легко и быстро, точно пластинка при оплате в старых музыкальных автоматах.
— Не поверите: мимом.
— Не верю! — я скривил подобие улыбки. Плохая была затея: щека разболелась. — По вам не скажешь.
— А на кого я, по-вашему, похожа
— На официантку какого-нибудь захудалого кафе.
Девушка игриво склонила голову на плечо. Я ухмыльнулся.
— Стоп, подождите… Это же я! Это я ишачу в Богом забытом подобии вестернского салуна девятнадцатого века.
— Серьезно У вашего кафе необычный стиль.
— Поверьте, там всё настолько обычно, что даже грандиозное событие, просочившись сквозь стены этого самобытного заведения, становится блеклой обыденностью, сравнимой разве что с походом в туалет.
— Соболезную, — сказала мим. — Очень трудно быть там, где тебе противно.
— Как вы дошли до этого — спросил я.
— До мимства
— Да, редкая профессия. Не понимаю, что должно случиться, чтобы человек понял: мим — это моё призвание!
— Думаю, многое. Я родом из Владивостока. Окончив школу, переехала в этот город и поступила в местный университет на направление «государственное-муниципальное управление». Но случилось так, что, когда я училась уже на третьем курсе, наш факультет не прошёл аккредитацию и его расформировали. Из общежития меня выселили. Нужно было срочно искать жильё. Друзья помочь не могли: одна половина — такие же бедные студенты, а друга половина просто уехала домой. Мне с трудом удалось устроиться официанткой и снять квартиру на окраине города. И вот я работаю и понимаю, что всё не так. Однажды, возвращаясь домой после изнурительного рабочего дня, я увидела уличное выступление двух мимов. Оно меня потрясло. Когда представление кончилось, я спросила у артистов, где можно научиться этому искусству. Они посоветовали мне школу актерского мастерства. Помню, как попала в настоящий трудовой ад: мне приходилось одновременно работать в кафе и учиться в школе. Не было ни времени, ни сил, ни даже денег. Но я выдержала и теперь счастлива.
Я поднялся: затекли ноги.
— Непростая у вас история. Вы молодец.
— А вы
Я ухмыльнулся.
— Обременяю землю, и Бог со мной.
— Разве вы не спрашиваете себя постоянно, чего вы хотите на самом деле
Я задумался. Иногда в моей голове мелькал подобный вопрос, но зачастую бесплодно, ибо ответить на него сходу не мог, а сил на длительное, подробное размышление почти никогда не было: всё высасывала работа.
— Не спрашиваю, — тяжело вздохнув, ответил я.
— Ещё не поздно, — уверенно сказала девушка. — Вы молоды, а это главное.
Над нами что-то грохнуло — лифт поехал наверх.
— Наконец-то! — девушка хлопнула в ладоши.
Мы прибыли на девятый этаж. Двери открылись, я решил пропустить девушку вперед.
— Идите, — улыбнувшись, сказала мим.
— Уверены
— Идите и не грустите.
Я вышел и обернулся: девушка замерла у порога с застывшим лицом. Она грациозно подняла обе руки ладонями ко мне. Затем надула губы трубочкой, изобразив удивление. Разведя локти по сторонам и тужась, она пыталась открыть уже открытые двери. Я рассмеялся: какой талантливый мим!
Однако в этот момент двери захлопнулись и над лифтом вновь что-то грохнуло. Я нажал на кнопку, но безрезультатно. Раздался треск — послышался громкий скрежет. Мгновение — и эхо удара разнеслось по всему дому.
Я обомлел.
***
Лифт разбился вдребезги. Девушка умерла. Я так и не узнал её имени при знакомстве, но после опознания мне сообщили, что тело принадлежало Марии Ефремовой, артистке местного театра. Оказалось, она недавно окончила учебу и была подающим надежды новичком.
Родители Маши умерли. Друзей у неё не было из-за постоянной занятости. Была лишь пара знакомых. Некоторые из них пришли на похороны, которые я организовал.
С тех пор единственным, кто приходил к ней на могилу, был бесконечно благодарный ей незнакомец из лифта.
Автор: Кузнецов
Группа автора: Александров