Истории из жизни реальных людей
Почти десять лет перед новым годом мне становилось маетно, тоскливо, грустно, жалко себя и свою неслучившуюся жизнь, которую я уже успела намечтать после рождения сына.До того, как мой муж сообщил мне, что всю свою последующую жизнь он проведет не со мной и сыном, а с другой тётенькой, намного лучше меня, подготовка к новому году была моим самым большим семейным счастьем, ещё со студенчества, когда наши с мужем подарки друг другу были недорогими, но очень продуманными, очень приходящимися к сердцу. Я до сих пор все их помню, хотя прошло уже двадцать лет: так много счастья они нам дарили.
А после рождения сына это счастье умножилось стократ: вместе искать необычные, волшебные игрушки, вместе покупать ящик мандаринов на оптовке, даже два ящика! Потом пару недель думать над меню, ночью приделывать ёлку на потолок вместо люстры, когда сын начал ползать, развешивать по всему дому мишуру и гирлянды, тщательно примеряя, чтоб Кыся не достала. Кысю мы с собой из Питера привезли, она у нас появилась раньше, чем наша семья. Кысе тоже под ёлку заворачивали подарочек: котячью консерву.
Потом тайное укладывание подарков под ёлку, а потом их торжественное, с визгами, распечатывание. Их всегда было много, целая куча, каждый подарочек в своей собственной нарядной обёртке. Потом стол. Скатерть, бокалы. Украшенные салатики. Готовили мы с мужем всегда вместе, в четыре руки, с шутками и прибаутками, и поедали так же дружно, иногда — вместе с гостями, а вот посуду всегда убирал муж. Потом какое-нибудь кино по видику в обнимку под одним одеялом. А утром — ооо, кто быстрее добежит до вчерашних салатов! Вчерашние были почему-то особенно вкусными.
Все это рухнуло однажды осенью. И к новому году нисколько не зажило, а стало только хуже. Моя зарплата была ровно в десять раз меньше мужниной, алименты до выяснения всяких обстоятельств, связанных с разделом имущества, он решил пока не платить, и мне было не на что даже купить мандаринов. Не говоря уж о горе подарочков, каждый в своей нарядной шкурке. Кыся в тот год осталась без своей консервы, и даже этого не заметила, зато я рыдала над своей разбитой судьбой после вопросов сына, будет ли с нами папа на новый год, сможет ли он приехать из своей далёкой командировки хотя бы на ночь.
Папа не смог. Когда я по телефону, стараясь не сильно унижаться, просила не забывать о сыне, на заднем плане жизнерадостный женский голос громко спрашивал: милый, картошку кубиками резать иди ломтиками И мой тогда все ещё муж, мы развелись только к весне, прикрывая трубку ладонью, отвечал: зайка, да режь как тебе нравится! Я сейчас приду!
Это меня он всегда называл зайкой! И нашего сына! Это мы много лет вместе резали картошку и всегда спорили — кубиками или ломтиками.
Несколько лет спустя, когда я уже стала нормально зарабатывать, а алименты взыскала через суд, я выкинула все старые гирлянды, которые паял мой бывший муж, и всю мишуру, за которой он ездил в Челябинск на оптовку. Развешивая их, я всегда плакала. У меня появилась дочь, и планировать новогоднее меню, развешивать новенькие светодиодные гирлянды, резать салаты и искать чудо-подарки для Сони я стала вместе с сыном. Дыра затянулась.
Но та радость, то предвкушение праздника, ожидание чуда — они так и не вернулись. Теперь мне совсем не больно перед новым годом, но и не очень радостно, скорее никак. Я, конечно, очень стараюсь делать праздник — ради детей и родителей. Но волшебство этого праздника от меня ушло, и, наверное, уже навсегда.
Юлия Куфман