Дело было прошлой осенью.

 

Летели поздним рейсом из Турции в Родные края и попали в зону сильной турбулентности. Трясло знатно. Свет в салоне приглушили. Стюардесса объявила, что всё хорошо, просто «резкая смена вихревых потоков воздуха», попросила всех пристегнуть ремни (а лететь ещё час-полтора) и сама заняла специальное откидывающееся место в хвосте самолёта и тоже пристегнулась.
Сам я, вроде как, не боюсь летать. Но атмосфера подобралась та ещё : тусклый свет, полный мрак в иллюминаторе, напряженная тишина в салоне, разбавленная тихим треском элементов обшивки и глухим шёпотом родителей, тщетно пытающихся успокоить своих взволнованых чад…
Самолёт то «падал» в воздухе, то вновь поднимался, то кренился, то летел, казалось, задом наперед, при этом, неприменно, резко переваливался с крыла на крыло, как подбитая сойка.
Вольно не вольно, но в такие моменты думаешь про «самое плохой исход события», рисуя в голове угрюмые картины или, наоборот, картины невообразимые, картины из цикла «Breaing news: выжил один пассажир!»
В общем и целом, я ,как и большинство, погрузился в свои мысли. И, ненароком, словил в какой-то момент себя на мысли, что не хочу на работу. Нет. Не просто «я возвращаюсь из отпуска и мне не хочется обратно «в реальность», а именно, на мысли, что «да гори оно всё по кругу! — лучше я бессовестно сгину в гневе природы, чем вернусь на работу.
Я не стал думать о себе, о родителях, о «той девчонке, которую ещё не забыл», а думал, о том, как я НЕ ХОЧУ на эту гребанную работу. Именно эту…
Зачем тогда мне всё «это вокруг»
Через пару месяцев, я сменил работу.

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *