А знаете, почему, когда теплыми летними ночами всходит луна, на воде всегда дорожка, будто бы из чистого серебра Вот послушайте

Произошла эта история в стародавние времена — был у Речного Правителя пастушок один, стада рыбьи пас, да за порядком приглядывал. Чтоб щука лишнего карася не сцапала, но и голодная не сидела, чтоб каждый сом под своей корягой мирно жил — за всем пригляд нужен.
Уж такой справный был работник: Речной Правитель не нарадуется. Каждую весну если жадные люди реку перегородят сетью, аль запрудою, работничек уж тут как тут. Придет мужик сеть проверять, вытянет — там коряга заместо рыбы. А пастушок рядом в тине схоронился, да знай себе усмехается. Уж его умасливали, даже каравай на воду спускали, но он своё дело знает — не балуй, мол, мил человек, сам же потом рыбы в сетях не найдешь.
Всем работник хорош, но странность одна за ним водилась: как взойдет над Большим Озером, над правителевым теремом Луна, спешит пастушок на берег, где под обрывом валун плоский, на валун заберется, и на небесную раскрасавицу любуется.
— Сойди на бережок! — просит.
— Не сойду, ножки намочу, сапожки испачкаю — отвечает ему Луна.
Уж он и так, он и этак. Никак не хочет. Загрустил пастушок, не пьет не ест, не спит, всё о Луне думает. А тут позвал его Правитель, спрашивает:
— Ты, пастушок, мне верой и правдой служишь много лет, как наградить тебя
— Дай мне, милостивый Правитель, трижды по три мотка того серебра, которым рубахи твоих уклеек вышиты.
— Ишь, пустяк какой! И не надо тебе ни злата, ни каменья драгоценного
— Ни злата, ни каменьев, лишь трижды по три мотка пряжи серебряной!
Поудивлялся Правитель, но желание исполнил. Теперь что ни ночь — пастушок на свой камень, прялку с веретеном где-то раздобыл и сидит прядет. Уж над ним щуки потешаются, лещи поглядеть приплыли, сомы из-под коряг повылезали:
— Ой, глядите — наш пастушок-то — прям пастушка!
А он знай прядет, ничьих смешков не слышит, только в те ночи, когда Луна погулять из терема высокого выходит, на небо нет да нет поглядывает. Нитку спрял, стал из неё покрывало плести, как сеть, но узорчатое. Работа красоты невиданной, тонкости неслыханной, и конца-краю тому полотну не предвидится. Там и зима пришла. Мороз грянул, вся рыба на дно ушла, а пастушок всё к проруби плавает, на берегу ночами покрывало плетет. Зима минула, весна в ворота постучалась. Сошел снег, сошел лед, а в ясную ночь вышла Луна ножки поразмять, по чистому весеннему небу пройтись. Глядь — пастушок сидит.
— Сойди на бережок! — просит.
Луна давай своё: ножки, мол, намочу, сапожки испачкаю. А пастушок усмехнулся и достал покрывало, над которым лето и пол зимы трудился, расстелил по водной глади. Луна аж ахнула.
— Сойди ко мне, красавица. Уж теперь ножки не замочишь.
Согласилась Луна. Так вместе всю ночь и гуляли.
С тех пор если Луна на небеса выходит, пастушок со своим волшебным покрывалом тут как тут — на воду постелет и ждет, когда к нему возлюбленная спустится.
Софья Волошина

Источник