Истории из жизни реальных людей
На кулаках у меня чернели мозоли, а на сердце рубцы аутичного подростка, с трудом постигающего сложное ремесло социальной мимикрии. На дворе стояли девяностые. Водку продавали в ларьках вместе с жвачкой «Турбо». Сотовые телефоны были признаком статуса, а не средством связи. Социальных сетей ещё не существовало, а компьютерная игра Doom казалась верхом совершенства и окном в иную реальность.
Периодически я жил на кухне у А. зеленоглазой красотули полутора метров ростом с офигительнейшими сиськами, добрым нравом и острым умом. Как-то так вышло, что мы вместе пили. При этом секса между нами не было ни разу, если я всё правильно помню. Потому что иногда помнить получалось не очень. Как-то раз она спросила у меня, (разумеется, еле двигая языком), почему я перетрахал всех её подружек и сестёр, а между нами так ничего и не вышло. Еле двигая языком, я честно ответил, что мы с ней всегда слишком пьяны для этих глупостей. Она кивнула и мы в сотый раз уснули в обнимку как младенчики на её огромном траходроме.
Разумеется, жили мы душа в душу. Она работала консультантом в алкомаркете и учила меня отличать коньяк ХО от VSOP. Я занимался всякой мутной хренью и приносил продукты, из которых мы готовили разного рода закуску. Жили мы забавно я заезжал к ней в гости и застревал на неделю. Но я отвлёкся
Как-то раз проснувшись в районе одиннадцати утра на кухне, я пошёл в комнату А., чтобы поздороваться и спросить, поджарить ли яиц на её пайку. На здоровенной кроватище расстилался безграничный хлопчик лет, наверное, 18-ти от роду (не более), розовенький, как молочный поросёнок. В костюме Адама, естественно. «Спортсмен, поди», подумал я с ненавистью, понятной всякому пьянице.
«Где А.», спросил я вслух. Хлопчик встрепенулся и продрал ясны глазоньки, не знавшие ещё ни одного похмелья в этой жизни. Глазоньки увидели зеленомордого, тощего, плохо выбритого чувака в трусах до колен, с мозолями на кулаках и тщательно уложенными волосами. Гелем, заметьте. Тогда я ещё не был так лыс. Я выдержал мхатовскую паузу и повторил вопрос, стараясь говорить дружелюбнее.
Не отрывая от меня голубых, как яйца дрозда, глаз, хлопчик растерянно сказал «где-то тут» и пошарил рукой по горе подушек и одеял, среди которых затерялась полутораметровая хозяйка. Наконец, под одной из них обнаружилась А. в растянутой футболке. Она бросила взгляд на хлопчика, откинулась назад, закрыла лицо ладонями и начала мелко и часто говорить «так, нахуй нахуй нахуй нахуй нахуй нахуй, давай-давай-давай, нахуй нахуй нахуй нахуй». При этом она делала в сторону хлопчика движение ладонью, словно отгоняла листья с поверхности воды, чтобы напиться.
«Ты слышал, что тебе дама сказала», уточнил я у хлопчика. Тот отчаянно покраснел, воспрял во все свои три или четыре метра росту и, почему-то не одеваясь, рванул в коридор и далее, на лестничную клетку, где уже начал суетливо напяливать трусы и спортивный костюм, с опаской кося в дверной проём.
«Он ушёл», простонала А. сквозь ладошки.
«Ты ушёл», спросил я.
«Ушёл», кивнул на прощание мальчонка и рванул вниз по лестнице, не закрыв за собой входную дверь. Шипя что-то матерное про «рождённых в троллейбусе», я запер дверь, крикнув А., что она может вставать. Угроза непоправимой эстетической травмы миновала.
«Фууу, бля-а-а», сказала А., прошла на кухню и поплескала на лицо водой. «У тебя пиво есть», глухо спросила она сквозь вафельное полотенце. Я достал пару пива и открыл. А. разом выпила половину.
«Что это было», спросил я.
«Люблю молоденьких», сказала 25-летняя А. и уточнила: «Они такие долбоёбы».
Я достал ещё пару пива. К середине второй бутылки А. уже основательно «поправилась». Она гордо выпятила немаленькую грудь, подбоченилась и, грохнув по столешнице микроскопическим кулаком, сказала: «Ты должен жить как мужик, понял». Слово «понял» у неё в этот момент выходило как «поэл». «Ты же мужик! Вот и живи, как мужик, нахуй», дополнила она исходный тезис, для убедительности снова стукнув микрокулаком. Даже пиво не подпрыгнуло.
Потом она наклонилась к моему лицу и, уставившись прямо в глаза своими опухшими изумрудами, сказала: «Ты должен жить по принципу скорпиона, поэл Как мужик. По принципу скор-пи-о-на». Я достал ещё пару пива и удивленно спросил, что это за мистический принцип, так сильно влияющий на нашу маскулинность
«Твоё дело не рожать. Сунул, вынул и бежать», с угрозой сказала А. и пошла в спальню, ещё раз стукнув по столешнице. «Чтобы самка тебе после коитуса бошку не отгрызла нахуй» донеслось откуда-то из под горы одеял, после чего проповедь окончилась громким, почти мужским храпом.
Я допил пиво, надел пиджак и поехал на работу. В модное пиар-агентство, работавшее над юбилейной вечеринкой влиятельного издательского дома. Путь от маргинала до гламурного персонажа занимал на автобусе примерно час с пересадкой.
Отрывок из книги «Холодные зеленые уральские помидоры» про 90-е годы.
Бодягин