Истории из жизни реальных людей
Стол накрыт, праздник какой-то. Мама моя мне говорит:» Дочь, сейчас я тебя водку пить научу».Типа пора, гораздо педагогичнее, когда под контролем и с нами, чем не под контролем и с лучшими представителями всех худших. Райончик у нас был пролетарский, да чё там скрывать, тогда весь город был, как сибирский Гарлем.
А я ж отличница. Бывшая, но медальки звенели, грамоты почетные шуршали, срок годности прививок не истёк. Так мама думала.
Напротив за столом деда мой во все глаза смотрит, короче торжественный запуск корабля в большое плаванье под названием риэл лайф.
Девочка созрела, инициация. Какой контекст, такая и она. Ну хоть не жопой на муравейник, как в некоторых прогрессивных странах Африки- уже хорошо.
Мама значит рюмочку взяла, мизинчик аристократично на девяносто градусов оттопырила, выдохнула с ноткой звонкого Шараповского «а!», как на корте, только не на корте, и одним движением всю минзурку в себя опрокинула. Откусила соленый огурец, так, будто не мама моя это вовсе, а Борджиа за дружеским застольем срочно запихивает в себя полезное противоядие.
Передернулась, зажмурилась, крякнула, ещё раз передернулась, сказала про гадость и заливную рыбу и пошла здоровым румянцем любви ко всему живому.
Маме показалась, что она показала мастер-класс.
«Ну, доча, давай»,- как бы говорили ее глаза опытного наставника, к слову заметно заблестевшие. На голодный то желудок
Доча взяла инструмент, щедро наполненный батей почти до краев (джентльмен) и ничего никуда не выдыхая, не закусывая, не крякая и не уходя в присядку, выпила содержимое, как воду. Потому что студенчество у дочи началось, как и положено, не в 20 лет, а согласно тогдашним государственным стандартам- в 17.
И спирт со спрайтом, а лучше с шампанским ( но по праздникам) был посильнее «Фауста» Гёте.
В воздухе повисла неловкая пауза. Родственники не знали, как правильно отреагировать на увиденное, то ли радостью, то ли порицанием. Более удивлённое лицо у мамы я видела лишь однажды, за год до. Когда она нашла у меня противозачаточные таблетки. Тогда, кстати, тоже её минут пять терзали смутные сомнения, но она выбрала сектор «приз» и заревела.
Тут рыдать было глупо, поэтому тишина казалась наиболее оглушительной.
Но мой папа, как хронический сам себе тамада и массовик-затейник, и тут спас тонущий плот семейного благополучия.
«Между первой и второй»,-неоправданно жизнерадостно начал он.
«Перерывчик небольшой»,- хором ухнули остальные родственники.
Так я стала взрослой.
Но.
До сих пор имею пробел в знаниях. Ибо даже в студенчество и много позже так и не удалось мне вкусить другой Нирваны, или хотя бы пригубить. Все дары Чуйской долины прошли мимо, хотя граница под боком. О другом умолчу, куда мне.
А сейчас уже и начинать поздно. Или
Оксана Сибирячка