Истории из жизни реальных людей
Но вот благодаря той моде я научилась читать в три года. Буквы мне показали в два с половиной, а вот что с ними потом делать — объяснить внятно так и не сумели. Не педагоги у меня родители, не педагоги. Но буквы я знала все. И искала их во всех встречающихся мне на улице вывесках и надписях. Хорошо, что в те годы на заборах неприличных слов как-то не писали: люди были воспитаннее, наверное.
В общем, посадили меня как-то в туалет, высказали инструкции и пожелания, и закрыли дверь. И минут через пять мне уже стало скучно: мои пожелания шли вразрез с родительскими, и я никак не могла им помочь. оставалось только сидеть и скучать. И разглядывать красивые сигаретные пачки и блестящие приклеенные бумажки. Через полчаса мама услышала из-за двери туалета тихое: «В.. И… Виииии… Н.. О.. Нооо. Ви-но. ВИНОООООО!» — и, с криком: «Слава, быстро обдирай стены в туалете — Лида читать научилась!» — вытащила меня из моей первой библиотеки.
Потом было хуже. Выяснилось, что я по-прежнему не умею читать ничего, кроме названий алкоголя. Вот вывески «Вино» и «Пиво» — я видела издалека, и громко их читала. Поэтому папа, желающий выпить пива, и совравший мне, что собирается пить квас — был мною разоблачён и унижен. А потому что не надо мне врать: я не слепая, и читать умею.
Почти год меня прятали от родственников, приходящих отмечать к нам домой праздники. Потому что я могла подойти к праздничному столу, и радостно сообщить, что на столе есть водка и вино Салют. Родственники изумлялись, а мама с папой краснели.
Хорошо, что в четыре года я научилась читать всё подряд, включая надписи на заборах. Да, слов из трёх букв там не было, зато были другие слова. Например, «Маша дура» и «Вася жопа». Но мой папа недавно сказал мне по секрету, что за «жопу» было не так стыдно, как за водку и вино. Потому что соседская девочка Юля Фельдшерова в свои четыре года вообще матом ругалась — у неё бабушка была с мощным лексиконом.
В общем, если меня спросить: хорошее ли детство было у советских детей — я отвечу: да. Лучшее детство у нас было. Несмотря на отсутствие развивающих электронных игрушек, музыкальных горшков и прочей нано-технологичной срани, от которой только нарколепсия может приключиться, но читать в три года она мало кого может научить. Сейчас модно с трёх лет водить детей в так называемые «Маленькие школы», где за многаденег их учат читать, писать, рисовать, и говорить по-английски. Например, мой племянник ходит в такую школу уже год. Не читает, не пишет, зато знает как по-английски будет «кошка».
Я уж предлагала сестре не изобретать велосипед, а обклеить туалет наклейками от виски и текилы. Но меня подвергли остракизму и всяко обругали.
И зря, я считаю. Я, вон, писательницей даже стала, с туалетного-то чтива. А чему там в ваших маленьких школах научат, и как это аукнется — ещё неизвестно.
Лидия Раевская