Истории из жизни реальных людей
чел). Причиной была паховая грыжа, которую я заработал за несколько лет до операции в армии, то и дело перекидывая канистру с бензином объёмом 30 литров через забор и получая, как выянилось, не только материальные блага, но и физическое увечье в виде этой самой грыжи. Ну что ж, за всё в этой жизни нужно платить, и грыжа стала отличной разменной монетой. Через пару дней после операции поступает к нам в палату мужик. Лет 50, крепкий, высокий, с усами, вены на мазолистых руках, видно — работяга. Такие мужики себя жалеть не будут, по пустякам ходить в больницу не станут, махнут рукой — само пройдёт. А тут не проходило — камень у него в почке пришел в движение и всеми силами старался сквозь узкий мочеточник вырваться сначала в мочевой пузырь, а потом появиться на свет через, совершенно не подходящий для этого, половой орган.
Мужик крутился, вставал, садился, ползал на животе, ходил гуськом, пытался залезть на стену. Всё это сопровождалось рёвом, стоном и слезами. Слезами мужчины, видевшего в жизни многое, готовому горы свернуть, выполнить задачу любой ценой, постоять за себя и своих родных, но оказавшимся совершенно беззащитным перед отложением, диаметр которого не превышал 7 мм.
Я наблюдал за его страданиями пару дней, после чего меня выписали из стационара и дальнейшее моё восстановление проходило в стенах родного дома. Но образ здорового и плачущего от боли мужика навсегда остался в моей голове.
Прошло шесть лет с того момента. Начало тянуть поясницу. Спину я срывал, что это за ощущения я себе представлял. Но это было нечто другое. Ну тянет и тянет — пройдёт. Не идти же в больницу И действительно, прошло через пару дней, но появилась резь в самом главном мужском органе, когда ходил в туалет по маленькому. Кто хоть раз сдавал анализы в КВД и ему лопаточкой залазили туда, куда, как я думал, и воздух-то попасть не может, меня поймут. Ощущения точно такие. Только при каждом походе в туалет.
Все инфекции я отмёл сразу, т.к. параллельно с супругой занимаемся планированием ребёнка, сдаём анализы в центре планирования семьи и проводим все сопутствующие мероприятия, направленные на зачатие и вынашивание здорового сорванца. В голове сразу всплыл образ того мужика с камнями. Честно, испугался и откладывал поход к урологу.
В субботу я признался во всём супруге, в воскресение нужно было сходить на работу, а в понедельник, перед ночной сменой в мои планы затисался уролог.
Раннее воскресное утро. Пью кофе на балконе, курю первую утреннюю сигарету, наслаждаюсь свежим, уже прохладным, осенним утром и тут сзади в боку «кыль…». Затем ещё раз, уже настойчивее. Я креплюсь, сам себе вида не подаю. Одеваюсь, обуваюсь, выхожу из дома и топаю на остановку.
С каждым шагом становилось всё хуже и хуже. На остановке я уже решил присесть. Никогда не сидел на оставке, а тут решил. Сижу, бок болит. Терплю. Подходит рабочий наш автобус, сажусь. На каждую ямку у меня шило в бок. Решил постоять. Нет, стоять могу только согнувшись. Сел. Опять никак. Ну всё, думаю, ТС, суши вёсла, досиделся дома. Надо сказать, что работа — крупное производство, я — мастер смены, мне людям наряд сейчас выдавать, а я тут исполняю пируэты в полупустом автобусе… Хорошо, что ехал с нами начальник смены. Подхожу к нему, ну как подхожу — крадусь на одной ноге, говорю: «Всё, вот ключи от шкафа с журналами, а моя остоновка — медпункт. Если не успею, наряд сам выдай». Да, я всё ещё был уверен в своей трудоспособности и собирался отработать эту смену.
Добравшись кое-как до медпункта, я молча завалился на кушетку перед фельдшером, а уж после начал говорить о том, что со мной происходит. Говорил я рывками, дыхание от боли сбивалось. Лежать я тоже не мог, как и сидеть, и стоять. Ну нет такого положения тела, когда ты хотя бы можешь перевести дух. Тебе всегда одинаково больно. Пот льётся, она давай давление мерить. «Какое давление, б**ть Я сдыхаю тут в твоём медпункте, а ты мне зелёнку ещё предложи! Вызывай машину, вези в больничку!». Да, господа, я сорвался в тот момент, боль стала невыносимой и я был готов на что угодно, лишь бы перестало болеть.
Фельдшер забегала по всему медпункту, начала одной рукой звонить диспетчеру, водителю, другой рукой набирала что-то в шприцы, перетягивала руку жгутом. Я прямо горд был за то, с каким мастерством она это делает. Но всё же в глазах было написано: «Только не умирай в мою смену».
Через тридцать минут я, под звуки сирены, лёжа кряхтел в медицинской машине. Фельдшер была рядом, и вопрос о моём самочувствии витал по автомобилю вместе с вопросом «какого чёрта я вообще ехал на работу».
В приёмном отделении меня встретил сонный хирург, потрогал бок и отправил на УЗИ. Кое-как по стенке я добрался до кабинета, в котором УЗИст мне вынес приговор: «камень, диаметром 6 мм, вышел из правой почки и застрял в верхней части мочеточника. Обе почки чистые». Отдал мне на руки заключение и отправил к хирургу.
Я не мог уже ни сидеть, ни ходить, ни лежать, ни стоять. От боли я лишь корчил рожи и дышал как конь в борозде. В свои тридцать лет я успел сломать палец на ноге, палец на руке, два раза сломать левую руку, два ребра, полежать в больнице с торчащими изо лба трубками (фронтит), получил шарик из травмата под колено, клал мотоцикл на бок на 80 км/ч в одних шортах и футболке. Детство и юность были насыщенными, чего уж. Но эта боль не сравнится ни с какой из перечисленных.
Я прямо сказал УЗИсту, что пусть-ка хирург сам сюда придёт. Да и пару санитаров пригонит, т.к. до койки в стационаре я просто не дойду.
Меня на каталке увезли в стационар, определили в палату, накололи кучу уколов. Через минут 20 боль стихла и я вырубился.
Проснулся в 12.00. От боли одни воспоминания. Здоровый как бык. Только голова немного кружится. Спустился со второго этажа, вышел на улицу, закурил и позвонил на работу первым делом, затем супруге.
До вечера ко мне никто не подходил, в палате я был один. Медсестра вечером уколола укол и сказала, что если вдруг чего — не стесняйся, она на посту. Ночью у меня случился ещё один приступ. Терпел до последнего, но куда там — по стеночке к ней, она мне чудо-укол, через 20 минут я сплю как богатырь. Утром история повторяется. Уже понедельник и ко мне впервые подошёл врач. Почитала историю и сказала, что если сам не сможешь родить, то будут «кесарить». Назначила вечернюю лечебную клизму, т.к. во вторник планировалось какое-то важное исследование моего организма.
Послеклизменные посиделки на унитазе, думки о предстоящей операции, общее моральное истощение на фоне постоянной ноющей боли и резких приступов меня окончательно выбили из колеи.
Проснулся среди ночи от того, что очень хочется в туалет. Взял баночку (я всё время ходил в баночку в стационаре) и потопал к туалету. Расчехлил и начал тужиться. Не тут-то было. Никак. Я собрал все оставшиеся силы, что были в организме и создал такое давление , что почувствовал, как на лбу вылезли вены. Кап…кап…кап-кап…кап-кап-кап…дзынь. Нет, ДЗЫНЬ о стенку банки. Это был победный звук. Кто-то думает, что звук победы это крики «Ура!», залпы праздничного салюта, первый крик новорожденного, но для меня звуком победы стал обычный «ДЗЫНЬ». Такого облегчения я давно не испытывал. Маленький камушек, диаметром 5-6 мм, неправильной формы, как слипшийся сахар, но твёрдый, что я даже пальцами не смог его расколоть. Мой мучитель был завёрнут в бумажку и утром предъявлен доктору.
Все исследования провели, УЗИ сделали — всё чисто. В стационаре пробыл ещё пару дней, после чего неделю просидел на больничном. Ноющая боль постепенно ушла. Камушек хранить не стал. Забыл как страшный сон. Но лицо того мужика уже не вызывает столько вопросов. Он действительно терпел то, о чём многие даже не догадываются.