Истории из жизни реальных людей
Ты дурак, тряпка, виктимная личность и только и ждёшь, чтобы тебя отшлёпали селёдкой по морде. Более того, ты от этого получаешь свой мерзенький, сморщенный мазохисткий кайф. Как же так можно, мадам, где ваш ум и чувство собственного достоинства Вы не достойны сочувствия, вы, скорее, всех раздражаете, потому что «сама виновата». И это можно понять, в фильмах всегда больше всего раздражают тупые жертвы так и хочется подойти и треснуть кулаком по голове «проснись, овца, куда ты идешь, ты что не понимаешь куда и зачем тебя ведут». Это просто понимать, когда ты по эту сторону экрана, когда ты в гуще событий и эмоций это не просто совсем. Для этого нужен опыт, если его нет вы развернёте эту конфету. Пусть проваливает, скатертью дорога, наше от нас не уйдет. А ты иди, сделай новую прическу, накрась ресницы и губы, и живи полной жизнью. Люди не понимают, что ты в центре болота. И что все эти эге-ге-гей-ебанарот-я ещё ого-го-я свободен-весь мир у моих ног маниакальная фаза. И что за ней последует депрессивная. И что ты на каблуках и с вишнёвыми губами, прыгая по трясине, вдруг окажешься под толщей воды, а над тобой будут медленно проплывать глубоководные рыбы. И ты почувствуешь эту невыносимую тяжесть воды над собой, и замрёшь, чтобы не быть раздавленной, и с отвращением станешь смотреть на уродливых обитателей дна пучеглазых, с мордами где-то на затылке, всех утыканных ядовитыми шипами. И через какое-то время вяло заметишь, что становишься плоской, глаза и рот с накрашенными губами съезжают куда-то в сторону, как у камбалы, и каждое движение становится мучительно тяжелым для тебя. Потом ты покрываешься склизкой чешуёй, потом отращиваешь шипы и зубы. Оп, и ты уже донный удильщик, похожий на камень, затянутый мхом, из головы твоей торчит удочка приманка. Только свет не горит. Электричество кончилось. Нет, говоришь ты, задумчиво пожевывая собственный ус-удочку. Это не я. Спасите. И шлешь ему смс. И вот ты снова на поверхности родные кочки, топь, жижа, бескровные болотные цветы, источающие густой ядовитый аромат. Но тут бывает солнце, а на дне нет.
Вылезать из грёбаных болот нужно аккуратно, со слегой, а лучше всего ползти по доске. Если она есть. Это не очень красиво и эффектно, но демонстрация тут нужна меньше всего.
За последние пять лет мы расставались «совсем» раз двадцать. И каждый раз, как в первый. Больно, как в первый. Правда, искрит уже чуть меньше. Это хорошо. Из положительного мне впервые за всю мою жизнь сказали сакральное «я тебя не люблю. жизни такой не хочу» и я даже зажмурилась. Мысленно. Мысленно зажмурился и схлопнулся весь мой упругий ливер. Но это было честно. Раньше я ничего не могла об этом писать, я вообще уходила из жж, из фб, почти никому об этом не рассказывала. Вылезала, как могла . Первые три года наши встречи « снова-здорово-люблю-не могу» были по инициативе другой стороны. Последние два по моей. Я — гордячка стояла у него под окнами ночью и рыдала. Я уравновешенный обычно человек метала в него все, что подвернется под руку. Я умоляла меня простить. Я погружалась на такое нижнее днище нижнего ада, что мне было жизненно необходимо увидеть человека, просто чтобы не подохнуть в корчах. А все почему Потому что я уже была отравлена ядом орхидей, которые цветут на болотах. И чем больше времени ты беззаботно прыгаешь по Гримпенской трясине, вдыхая их запах полной грудью, тем тяжелее путь назад, на сушу.
Сейчас я могу говорить видите И могу плакать тяжелыми и медленными коровьими слезами, когда никто не видит. А жаль. Это выглядит очень драматично. Но я же помню, что «вылезать из грёбаных болот нужно аккуратно, со слегой, а лучше всего ползти по доске. Если она есть. Это не очень красиво и эффектно, но демонстрация тут нужна меньше всего».
Грета Флай