Истории из жизни реальных людей
И причина не в том, что Дитрих был классическим немецким бездомным: косматым, беззубым и без возраста. К тому же, убежденным алкоголиком. Все-таки, у него была кое-какая собственность — инвалидная коляска и кошка Текила.
А кроме того дом.
Социальное немецкое жилье было обустроено по типу круглосуточного детского садика. Вместо воспитателей медсестры. Вместо детишек бомжи.
Конечно, быт Дитриха не блистал яркими красками.
Илон Маск не приходил туда читать лекции. Из развлечений имелись трёхразовое питание, раздача таблеток и треп.
В качестве самодеятельности — пьяные дебоши. Все время между жильцы дома проводили, возлежа на постели и размышляя о смысле бытия.
Как вдруг в доме появилась медсестра Анна. Юная блондинка с голубым глазами. Атмосфера скуки резко исчезла. Бездомные взбодрились. Даже самые косматые и угрюмые внезапно начали вычесывать крошки из бороды и икать в сторону.
Каждый старался привлечь внимание Анны, как мог.
Один натошнил в туалете, второй приволок с мусорника завядшую розу, третий норовил рассказать пошлый анекдот.
Но дальше всех пошел Дитрих.
Как-то раз он подкатил к Анне и, игриво подмигнув, пожаловался на предынсультное состояние. Что-то у него, мол, в глазах двоится, да тяжело дышится в присутствии Анны, поэтому не придет ли она к нему в комнату, чтобы измерить давление.
Фантазии о нескольких сладостных минутах, проведенных бок о бок с юной красоткой будоражили не хуже литра шнапса.
Увы, Дитрих кое-что не рассчитал.
Анна работала под началом Урсулы, маленькой, некрасивой решительной старшей медсестры, которая плохо разбиралась в душевных порывах, но хорошо знала свою работу. Бездомных Урсула не жаловала и относилась к ним со всем бездушием, на которое только была способна.
Когда Анна доложила ситуацию, Урсула, подбоченившись и сдвинув брови, сказала:
— А ну, пошли с ним разбираться.
Когда вдвоем они завалились в комнату к Дитриху, тот сидел на кровати и наглаживал кошку Текилу. Увидев делегацию из целых двух медсестёр он аж подпрыгнул.
Текила свалилась с колен.
— Ну, и что тут у нас — грозно спросила Урсула и поправила очки на переносице.
Атмосфера перестала быть томной.
Помешкав, Дитрих решил идти до конца.
— У меняэто предынсультное состояние. Наверное. — промямлил он.
— С чего это ты решил вдруг
— Ээээ, да вот рука трясется. сказал Дитрих и начал потряхивать конечностью.
— Пить меньше надо. сказала Урсула, присела, взяла трясущуюся руку и измерила давление.
Показатели, как назло, были в норме.
Казалось, на этом дело закрыто, но тут вмешалась немецкая бюрократия.
— Ну, — протянула Урсула, — если ты говоришь, что у тебя предынсультное состояние, я обязана сообщить об этом дежурному доктору. Но его сегодня нет, поэтому я позвоню в скорую, которая наверняка тебя госпитализирует.
— Как госпитализирует! воскликнул Дитрих.
На такое он явно не рассчитывал. На несколько интимных минут рядом с Анной да. А на вот это вот все нет.
— Я я не могу никуда ехать! запричитал Дитрих. — На кого я кошку оставлю И вообще, мне уже лучше!
Но остановить Урсулу было непросто. Это вряд ли бы сделал и танк, не то что инвалид на коляске.
Вернувшись на пост, она позвонила в скорую. Там, не будь дураки, уточнили симптомы больного, коих, разумеется не было. Скорая бессимптомно приезжать категорически отказалась. Велела звонить, когда кто-то будет действительно помирать, и трубку повесила.
Не так проста была Урсула, чтобы сдаться.
Она позвонила домой врачу и воззвала к клятве Гиппократа. Врач ловко отбрыкался, сказал, что клятва клятвой, а выходной выходным. И вообще, он бы ничего сделать не смог, поэтому, звоните, фрау Урсула, пожарным.
Оказывается, это вообще старая немецкая традиция в непонятных случаях звонить пожарным. Они точно приедут. Не только с брандспойтом, но и с врачом и современной аппаратурой.
Спустя несколько минут пожарные прибыли на большой красивой машине.
Анна встретила их и проводила в комнату к Дитриху, который успел подумать, что угроза миновала, расслабился и теперь мирно ковырялся в носу.
Когда он увидел, как в комнату ввалились два плечистых амбала с огромным ящиком в руках, то побледнел и покрылся потом
У него и правда случилось предынсультное состояние.
Разложив инструменты и подключив аппаратуру, амбалы ловко причпокнули датчик на палец мнимого предынсультника, и преодолев его вялое сопротивление, приступили к делу.
Дитрих похолодел. Он понял, что через секунду вскроется пошлая правда. Прибор, конечно, ничего не покажет, его назовут гнусным симулянтом, наверняка оштрафуют и даже, может быть, немного побьют. А самое главное, ему никогда не смыть этого позора перед Анной наверняка он будет предметом шуток у медсестер и других сожителей до конца жизни.
Дитрих вцепился в подлокотник и зажмурился.
Но тут божественное провидение сжалилось над несчастным. Аппарат не включился.
Как ни бились над ним пожарные, устройство отказывалось позорить симулянта.
Дитрих вздохнул спокойно и даже порозовел от облегчения.
— Ну, то ж, — вздохнули пожарные. раз такое дело, аппарат не включается, а бросить этого они показали пальцем на Дитриха — мы не можем, значит, мы его заберем в больницу. Иначе нам вкатают ложный вызов.
— Нееет! так громко вскрикнул Дитрих, что у кошки Текилы, которая в это время мирно чавкала в углу, заложило уши.
Через несколько минут мирно гуляющие в саду бездомные наблюдали, как из центрального входа выплыла делегация. Двое парней волокли коляску, а восседавший на ней Дитрих энергично махал руками и цеплялся за все мелькающие перед ним столбы.
На крыльце, удовлетворенно улыбаясь, Дитриха провожала в дальний путь Урсула.
Горе-любовника не было два дня.
Кошку Текилу кормила Анна, за что та ей была крайне благодарна, лизала руки и не просила измерить давление.
Спустя два дня Дитрих появился. Он был угрюм, молчалив и смущен.
Видимо, обследовали его по полной программе, потому что вспоминать об этом он не любил, в последующие два года на здоровье не жаловался и в медсестер не влюблялся.
Вместо нескольких интимных минут получить клизму, оно, знаете ли, жестоко.
Слишком высокой оказалась цена любви.
Дарья Исаченко