(мальчики, не спешите… все не так, как вы подумали).
Но на три размера меньше, чем надо.
Специально, чтобы она отчетливо и мерзко пузырилась на боках и бедрах. Чтобы я, глядя на себя в зеркало испытывала эстетический шок и бежала вприпрыжку к сельдерею.
Реально, подбирала сорочку так, чтоб получалось наиболее тошнотворное отражение. Продавщица в бельевом магазине аж икнула, когда я сказала, что беру. Намекала вовсю, что надо бы побольше.. Сильно побольше. Еще побольше.
-Норм всё, — отрезала я. — Нам такое нравится. Мы такое любим и будем носить.
Что там она дальше думала, не знаю.
Короче, принесла домой. Надела прям перед ужином, сельдереем вся обложилась. Подхожу в сорочке и с сельдереем к зеркалу.
Ну что Ну, ужас-ужас. Ну, цуко Бибендум, только красный и пожилой. Катерпиллер на пенсии, как он есть. Шестнадцать складок одна поверх другой. Все алым шелком обтянуто.
Смело.
Даже отчаянно.
Даже революцинно, в каком-то смысле.
***
И знаете в чем фишка!
Что вот нормальный человек от такого стресса стремглав примется жевать сельдерей и приседать.
А я такая стою, гляжу на это все в зеркало.
И говорю вслух искренне и с дикой совершенно любовью и нежностью…
— Ах ты ж моя красавица. Ах ты ж моя катерпиллерица красный прекрасный кумачовый червячок. Ах ты ж, нет же ж тебя на свете краше и милее… Ты мой сладки толсте бибендумик. Иди, моя девочка, скушай пирожок с капусткой… Ничего не случится. Успеешь еще насельдереиться. Мимими пухлячок мой старенький сладенький…
Ну! Ну и как с этим бороться
Ляля Брынза