Истории из жизни реальных людей
Поездом с пересадкой в Москве.Мы так трогательно провожались с ним дома и на перроне, что полное отсутствие денег у меня обнаружилось только тогда, когда понесли бельё. Я забыл взять, а он забыл дать.
Ну не совсем без денег, конечно, рублей 5 было на карман.
В итоге в поезде «МоскваСевастополь» я очутился с двумя рублями, один из которых ушёл на серое влажное.
Остался один рубль. Еды никакой с собой, питья тоже. Сижу.
Хорошо, что сигареты у меня всегда в запасе, курить выходил каждые полчаса.
Рубль я решил ни на что не тратить: в пути всякое может случиться, пусть будет, чего уж там, хлеба не просит.
В те времена поездка в поезде приравнивалась к Новому году: всё самое лучшее, дефицитное и безумно недешёвое, всё бралось в дорогу.
Чтобы не думали, что у нас там хуже, чем у вас, где, как вы ошибочно считаете, лучше! Красной икрой мы кошек кормим, а чёрной собак. Иногда путаем.
По вагону проносились вкусовые волны копчёных колбас, варёных яиц, вскрытых потрохов апельсинов и крики: «Васенька! Прекрати кривляться, вот тебе бутерброд со шпротами!»
Как жаль, что меня зовут не Вася так бы сейчас пригодилось.
Сглотнул слюну и стал смотреть на жующего Васеньку в отражении проносившихся за окном рек, озёр, мостов, столбов с номерами, полустанков с продовольственной лавкой «Продукты».
Где-то в Орле вышел покурить на перрон, а там тётки яблоки продают. И запах!
Крутился, вертелся, набрался смелости:
А почём у вас одно яблоко
Одно Ты про ведро спрашиваешь
Нет, мне одно яблоко.
Странный какой-то. На пробу Вот возьми!
Да я просто без денег оказался, есть хочется.
Господи!
В итоге у меня на руках оказалось столько яблок, сколько они могли их удержать.
Дорога заиграла настроением, деревья стали проноситься быстрее, даже «Ласковый май» из радиоточки не раздражал.
Почти не принюхивался, когда по составу побежали женщины в грязно-белых халатах с алюминиевыми обеденными судочками один над другим, стянутые металлической стяжкой с рым-болтом наверху.
Я пронёсся с рублём мимо Харькова с его шоколадными конфетами, пирожков с яйцом и луком Запорожья, глосиков Мелитополя, фруктовых избытков Бахчисарая.
Пролетев 6 тоннелей, поезд стал причухиваться к долгожданному перрону.
Я стал собирать бельё.
И тут выяснилось, что я не могу найти полотенце. Это дурацкое вафельное полотенце, которым все обычно протирают столик и никогда им не вытираются: все возят свои махровые.
Перевернул ещё раз всё бельё нет его.
Люди выстроились в скорбную цепочку к проводнице, принимающей постельные принадлежности.
Я замер, как перед экзаменом: «А вдруг не спросят»
Оставшись совсем один в вагоне-плацкарте, я поплёлся навстречу неведомому: я никогда в поездах не терял полотенце.
Вот бельё. Но без полотенца. Не знаю, куда делось, я его вообще даже не разворачивал.
Говно-вопрос! Рубль давай.
Я опешил: откуда она знает про мой Неразменный Рубль Заговор Масоны
Я же вроде бы ни с кем про него не говорил Может, во сне проболтался
Запустил руку в карман и вытащил его: «Прощай, друг! Ты мне давал надежду двое суток. Всё это время я был защищён тобой и оберегаем. Но пора прощаться».
Жизнь сложилась так, что с рублём мы больше так никогда и не встретились.
Павел Логвинов