Истории из жизни реальных людей
О том, как в нашей квартире появился пятый зверь кошачьей национальности.
Было это лет уже восемь назад. Четыре кошака к тому времени у нас уже было, и, хотя я периодически притаскивала домой разных пушистых горемык, муж твердо сказал: «Лечить-выхаживать — ладно уж, что с тобой сделаешь, но пятого на пмж — НЕТ!!! Решительно и бесповоротно!»
Ну, нет так нет — благо веселухи в доме и с четырьмя хватало.
Но звезды сложились так, что поселился у нас пятый кот, рыжий Пумпик. Пумп — сильно породистый короткошерстный курильский бобтейл. Но не повезло ему, бедолаге, родиться в питомнике заводчицы-хапуги, любящей деньги существенно больше, чем своих кошаков. Пумпоша родился с дефектом, и, чтобы ему жилось нормально, надо было потратиться на операцию. Хозяйка же решила сэкономить и усыпить мелкого — так дешевле. Но ветеринар, милейшая женщина, оказалась настоящим врачом, и не стала убивать невинную зверушку, а сделала операцию за свой счет. Себе оставить она котенка не могла — банально негде поселить, да и отпуск у нее подоспел, и билеты были уже куплены. Потому котенышу надо было искать хозяев, и срочно — его надо было откармливать после операции, послеживать за здоровьем, и воспитывать — курильцы довольно своенравны, и, если с раннего возраста не объяснить, кто в доме главный, имеют манеру садиться хозяевам на голову.
Я эту историю узнала от знакомой, и решила, что могу предложить приютить мелкого бедолагу у себя, пока не найдутся хозяева. Муж же разрешил на время — вот и возьму на время, пока хозяева не найдутся.
Так Пумп приехал к нам. Хозяева все не находились, и через пару месяцев муж сказал: «Да ладно уж, пусть остается — привык я». И курбоб осел у нас, став пятым котом.
Перед тем, как котенок-курилец оказался у нас дома, я проштудировала информацию о породе, и узнала, что бобтейлы — «собаковидные» кошки: они не боятся воды, и единственные из кошачьих пород, выбирают себе хозяина, и всю жизнь считают его «своим главным человеком». А вообще, курильцы — подвижные и проказливые, сообразительные и деятельные… В теории. А на практике нам достался редкий по лентяйности экземпляр. Просто уникум!
Я даже волновалась поначалу, что с котенком что-то не так: звонила доктору, консультировалась со знакомыми, «знатными кошководами». Почему котенок редко играет Почему он мало бегает Думала, может, болеет… Но постепенно мы поняли, что ему просто все на свете лень! Пумпон — непревзойденный, фантастический, гениальный, непостижимый, беспрецедентный лентяй!
Поэтому и писать про него мне сложно — ну, что описывать жизнь диванной подушки…
Стандартная картина: Пумп улегся поперек входа в кухню, не обойдешь. Я: «Пумп, ты б подвинулся, а А то не обойти.» Пумп приоткрывает золотой глаз: «А А ты перепрыгни.» Я в ответ аккуратно подпинываю кота от прохода. Кот переносит это стоически: «Хозяйка, а, Хозяйка: раз уж ты меня сдвинула, может, до миски допинаешь — тут недалеко… А то я проголодался что-то.»
Пумп, как и прочие наши звери, очень любит полежать в обществе хозяев — хоть на диване, у телевизора, хоть в кровати (это не слишком приветствуется, но что поделаешь). И если любой другой кошак попытку его передвинуть воспринимает как посягательство на свободу личности, то Пумпона можно кантовать как угодно — хорошо, если глаз приоткроет, а чаще всего так и продолжает дрыхнуть.
При всей своей чудовищной ленивости, Пумп — существо весьма сообразительное. Правда, сообразительность в основном проявляется в том, чтоб смекнуть, как бы так поменьше шевелиться, и побольше лениться. Вот, к примеру: поскольку в нашем доме кошаков больше, чем хозяев, а хозяева еще и работают целыми днями, то на погладушки-почесушки обычно выстраивается очередь — всем охота на ручках посидеть, да свою порцию внимания получить. Иногда дело доходит до интриг и мордобоя: например, Гуллит первый прибежит, и взгромоздится на руки. Только он заурчит от почесушек, на звук чешет Слепой Мурец. Даром, что слепой, зато дюже предприимчивый: подойдет к Гуллиту с тыла, да дерг его за хвост. Тот от неожиданности слетает с ручек — заветное место свободно!
Казалось бы, в такой жестко конкурентной среде ленивцу Пумпу ничего не светит. Но нет! Природная курильская сообразительность обеспечивает ему персональную дозу почесушек при минимальных «трудозатратах».
С утра, например, если Пумпон соизволил утром проснуться первым, он быстренько топает в ванну, и поджидает, пока туда подтянутся хозяева. Как уже было сказано, воды он не боится, а длинные задние лапы позволяют ему вспрыгивать с места метра на полтора. Вот он и взметывается на мойдодыра, несмотря на открытый кран, и сует голову под руку: «Хозяйка, я ради тебя почти подвиг совершил — проснулся, и в ванну приперся! Теперь давай, чеши — такие поступки требуют награды!» Ну, чешем, конечно — Пумпу и правда за каждый лишний дрыг лапой можно по ордену выдавать — небось, не разоримся.
На этом утренний сбор Пумпоном почесушек не заканчивается. Когда оба хозяина выплыли из ванной, Пумп несется в сторону кухни, и усаживается на высокую когтедерку, которая стоит у дверного косяка. Высота когтедерки такая, что пумпонская башка оказывается точно вровень с моей рукой. Теперь ленивый курбоб просто садится, и ждет, пока недопроснувшиеся хозяева побредут завтракать. Дальше ему надо только малость вытянуть шею и мявкнуть — почесушки опять обеспечены, и с минимальными трудозатратами.
Еще одно проявление пумпонской лени — это то, что он по сей день ленится вылизываться. И ходит для этого к мейн куну Моте. Сначала-то ладно — маленький, младшенький, да еще почти без хвоста — грех не пожалеть. И Мотя жалел, видимо. Потом Пумп вырос в здоровенного, плотненького котея, но продолжал требовать умываний. Просто подходит к порядколюбивому мейн куну, и протягивает чумазую физиономию: «Моть, а Моть! Я тут что-то испачкался — ты б меня умыл что ли, а А то я какой-то грязноватый — непорядок!»
Мотя уж и рычал на Пумпа, и шипел — ничего не помогает. Так по сей день и приходится дисциплинированному, чистоплотному, воспитанному мейн куну умывать это ленивое сокровище. Ну, не может он допустить непорядок — грязного кота в доме. А тот и пользуется!
Так и живем…
Единственное, что вызывает у этого лентяя непреходящий интерес — это рыба. Тут Пумп вдруг вспоминает, что его предки были рыболовами (а это и правда так — поэтому курильцы и воды не боятся, и шкурка у них почти несмачиваемая, как перья у уток). Поскольку с одной стороны, кошачье питание надо разнообразить, а с другой — рыбу кошакам часто давать вредно, мы решили, что «рыбные дни» у нашей стайки будут по выходным.
В пятницу у Пумпа начинаются заботы: против обыкновения, он первым выскакивает встречать Хозяина, который обычно приносит в дом продукты. Как же — как же, надо ж убедиться, что рыба закуплена. Но все коты уже знают, что рыба в дом попадает мороженой, и прямо сейчас они ее не получат. Поэтому, учуяв вожделенный продукт, Пумп отправляется дрыхнуть дальше.
А вот с утра от него уже не отвертеться.
Вообще-то, наши кошаки воспитаны в строгости, и будить хозяев им запрещено, особенно в выходные. Поэтому Пумп садится на тумбочку у кровати, и внимательно смотрит. Как только я (а по утрам обычно я кормлю зверинец) хоть случайно, хоть полглаза приоткрою, раздается тоненький и жалостный пумпонский писк: «Хозяяяяйкааааааа!!! Ты уже проснулась А у нас сегодня рыба! Смотри, как я на безрыбье ослаб — еле пищу. Пора уже тебе встать и дать нам рыыыыбыыыы!!!»
Теперь досмотреть сон уже не удастся — Пумп будет с регулярностью курьерского поезда нависать надо мной и повторять свою рыбную арию, иногда трогая за нос мягкой лапой — так, для убедительности.
А когда я встаю, наконец, с кровати, Пумп заботливо бежит впереди, чтобы я не дай Бог не заблудилась по дороге — всякие отхождения от курса «на кухню» сопровождаются жалобными стенаниями, и пиханиями меня в правильном направлении. (Надо ли говорить, что мое утреннее умывание каждый раз вызывает прямо-таки душевную травму). Естественно, наше движение сопровождается все теми же рыбными песнями.
Пожалуй, рыба — это единственное, что может вывести курильского ленивца из обычного сонно-дремлющего состояния.
Правда, этим летом Пумпу пришлось на время расстаться со своим привилегированным положением «младшенького», и даже начать относительно бодро шевелиться.
Такую разительную перемену образа жизни вызвал мелкий котеныш Кузька. На момент нашей встречи ему был хорошо если месяц. Мелкий, грязный, голодный и блохастый, он плакал у гаражей, что по дороге к метро… Я не смогла пройти мимо.
Когда я подлечила и откарантинила в каморке у мусоропровода апельсинового горемыку, настало время познакомить его с моим домашним кошатником. Кошаки его, конечно, не обидели — «киндер всеж-таки», но приняли новобранца весьма прохладно. Кто рычал, кто шипел, а Кузьке, конечно же, хотелось общаться и играть — насиделся в «одиночке», бедолага.
Так вот, с первого практически взгляда Кузяй решил, что Пумп — то ли его старший брат, то ли вовсе мать родная. И со всеми своими котеночьими проблемами, бедами, хотелками и заигрущками приставал исключительно к Пумпу. Даже морду чумазую подставлял периодически для умывания.
Самое смешное, что Пумп мелкого не гонял, а честно старался стать ему родной матерью — играл с Кузей, терпел его копошение в своей миске, и даже (внимание!!!) время от времени вылизывал. Правда, на его круглой физиономии читалось: «За что! Ну, за что мне такое наказание — это мелкое чудовище!»
И было очень смешно наблюдать, как по комнате неторопливо плывет Пумп, вдумчиво переставляя длинные курильские лапы, а сзади гордо семенит мелкий пушистый Кузька — хвост морковкой, всем своим видом говоря: «Видали — это мы, рыжие, идем!»
Почти два месяца Пумпон честно исполнял роль «кузькиной матери», терпеливо снося его смешные напрыги, заходы в миску, просьбы умыть мордочку, прибегал на плач мелкого, и даже пускал его спать на любимую подушку. Но когда Кузяю нашлись хозяева, и он отчалил в новый дом, Пумп, похоже, вздохнул с облегчением, и опять впал в ленивую дремоту, вывести из которой его в состоянии только воскресная рыба.
Екатерина Ерошкина